И черны косы, рассыпался, С обнаженных плеч бегут, По волнам перегибался, Вслед за девами плывут. Грудь высокая колышется Сладострастно между вод - Перед ней волна утишится И задумчиво пройдет... Выйдя на берег, русалки садятся на траву, расчесывают свои косы или водят хороводы. Иногда они скрываются в кустах, в траве. В России еще в XIX в. в 12 верстах от Петербурга, в так называемой беседке Петра Великого (старая липа, ветки которой, перекрестившись с ветвями других деревьев, как бы образовывали шатер, и где, по преданию, отдыхал царь), собирались накануне Иванова дня ижорки. Там проводили они всю ночь с громкими, похожими на вопли заклинаниями и песнями вокруг огня, на котором сжигался под утро олицетворявший его белый с красным гребнем петух (по представлениям древних скандинавов, красный гребень - это огонь). В Старой Ладоге при реке, впадающей в Волхов, купальные огни ежегодно зажигались на горе Городище. Огонь этот в Новгородской губернии был известен под именем живого, лесного или царь-огня. Огонь добывали непременно трением, только тогда он считался чудодейственным. Празднества носили массовый характер, на игрища шел весь народ, причудливо, чисто по-летнему принаряженный, в перевязях из цветов и венками на головах. Водили хороводы и пели песни. Но главные чудеса совершались в ночь на Купалу, самую короткую в году. В полночь будто бы на короткое время раскрывалась земля, и люди получали доступ к сокрытым кладам, тогда же расцветает и волшебный, небывалый папоротник... В эту ночь сияет его цвет огненным пламенем и освещает все вокруг; если сорвать его и бежать, не оглядываясь, домой, что бы ни кричали и как бы ни бесновались позади представители нечистой силы, дает этот цветок возможность открыть клады и обрести богатство. "Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка? Много будет на них цветов разных; но сохрани тебя нездешняя сила - сорвать хоть один! Только же зацветет папоротник, хватай его и не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось. Петро хотел было спросить... глядь - и нет уже его. Подошел к трем пригоркам - где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов - все чудных, все невиданных; тут же - и простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумьи стал перед ними, подпершись обеими руками в боки. - Что ж тут за невидальщина? Десять раз на день, случается, видишь это зелье, - какое ж тут диво? Не вздумала ли дьявольская рожа посмеяться? — 128 —
|