|
Третий вопрос: допустимо ли изображение Бога? Вновь напомню, как Писание объясняет недопустимость изображений: “Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь” (Втор. 4, 15). Но затем-то — увидели образ. “О том, что было от начала <...> что видели своими очами <...> ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам” (1 Ин. 1, 1-2). В евангельские времена произошло то, что Христос выразил словами: “Истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели” (Мф. 13, 17). Христос есть Бог. Христа можно было видеть (по Его человеческой природе), а значит — “видевший Меня видел Отца” (Ин. 14, 9). То, что было совершенно невозможно в Ветхом Завете, становится возможным после того, как незримое Слово облеклось в видимое Тело. “Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил” (Ин. 1, 18). Воплощение не только Бога сделало видимым, но и людей — боговидцами. Тот кто может быть убитым, не может быть неизображаемым»[bbbbbb]. Итак, если в прежнюю пору Бога нельзя было изображать, потому что “вы не видели образа”, то с тех пор, как “Он явил” и “вы видели” — изображения Бога во Христе уже возможны. И протестантские журналы полны изображениями Христа[cccccc]. Четвертый вопрос: если изображения допустимы, то ради чего? Как обращаться с ними? Как можно их использовать в религиозной деятельности? Проще всего протестантское сознание согласится с внебогослужебным, внекультовым использованием религиозных изображений. Самим Христом слово “икона” употребляется без всякого негативного оттенка: “Чье это изображение (?????)?” (Мф. 22, 20). С этого Спаситель начинает ответ на вопрос о подати кесарю[dddddd]. Значит, Христос использовал изображение для разъяснения Своей мысли. По образу этого действия Спасителя, в истории христианского искусства первое назначение религиозной живописи и было именно миссионерским, педагогическим. Икону называли “Библией для неграмотных” (Biblia pauperum). И поныне даже у протестантов “Детские Библии” делаются с картинками, а для первичной проповеди о Христе спокойно используются видео- и слайд-фильмы о библейских событиях. …Раздражение, которое вызывают у протестантов наши иконы, просто необъяснимо ни с точки зрения христианского богословия, ни с точки зрения христианской этики. Это раздражение — страсть, духовная болезнь. Ее надо сознательно и целеустремленно преодолевать в себе. И в качестве первого шага я предложил бы протестантам отнестись к православным как к детям. Дети нуждаются в картинках? Ну, вот и православные тоже чувствуют себя теплее, спокойнее в окружении священных картин. Если протестантам угодно, пусть они считают православных детьми, “немощными в вере”, привычки которых, по завету ап. Павла, надо принимать “без споров о мнениях” (Рим. 14, 1). И протестант, обличающий православную старушку в том, что она “кланяется идолам”, по правде, не умнее того, кто вырывал бы из рук ребенка книжку с картинками. — 74 —
|