|
Палачом, садистом, психологическим паразитом, своекорыстным манипулятором, спекулянтом на чувствах, безжалостным эгоистом — спектр оттенков велик, смысл один: в душе вашего больного сидит зло, и оно направлено против вас. Приведу несколько примеров. Сергей, 50 лет, инвалид (что-то с печенью после службы в армии) и 75-летняя мать, прикованная к постели, живут вдвоем в двухкомнатной квартире. Он дважды был женат: один раз — месяц, другой раз — неделю. Оба раза жена не нравилась матери, и мать ставила вопрос принципиально: «я или она». Жалеющий мать сын разводился. Здоровье матери ухудшалось постепенно, но неуклонно, и о третьей попытке жениться не могло быть уже и речи: матери нужен был полный покой, а если бы сын ушел жить к жене, то тогда за матерью некому было бы ухаживать. О сиделках и нянях мать не хочет и слышать. Собственно, она к постели не так уж и прикована. Она может дойти до холодильника, может сходить в туалет. Странно, однако, что встает она лишь после того, как оправится в постели. Встав, она комкает запачканную простыню и куда-нибудь ее прячет. На расспросы пришедшего с работы сына говорит, что не помнит, куда. На требования вставать с постели до дефекации — при позывах к стулу — она упрекает его в издевательстве над больным человеком. Скандалы с ней он переносит плохо и старается их не допускать. Порой ему кажется, что она с ним играет: она хочет, чтобы он сам нашел спрятанную простыню с экскрементами. Часто это удается сделать лишь по запаху, и далеко не сразу (однажды пришлось отодвинуть холодильник). Он постоянно стирает. Зарплаты и пенсии по инвалидности не хватает, поэтому он подрабатывает ремонтом телеаппаратуры (он хороший специалист). Добыв через профком двухнедельную путевку в санаторий — подлечить печень, — С. договорился с соседями, чтобы они покупали и варили матери сосиски, потому что она очень любит сосиски. С матерью он тоже договорился. Через три дня соседи телеграммой вызвали его назад: мать отказалась есть сосиски, сваренные не сыном, и объявила голодовку. Вы, конечно же, подумали, что эта больная — сумасшедшая. Окружающие ее люди подумали об этом намного раньше. Нет! — в том-то и дело. Нет! Ни она, ни другие подобные больные сумасшедшими не являются. Разумеется, их психика искажена, но в границах психопатии, которая медикаментозному лечению не поддается. Говоря проще, это те самые случаи, когда медицина бессильна. Больная Татьяна, 57 лет (первоначальный диагноз — остеохондроз; впоследствии он усложнялся). Болеет с 32 лет. Вначале болезнь прогрессировала, но затем состояние стабилизировалась. Жизнь домашних протекает в условиях жестких ограничений. Больная не переносит громких звуков и яркого света, поэтому в квартире всегда сумрачно и тихо. По отношению к мужу Т. очень ревнива (ему пришлось бросить и работу по совместительству, и вечерние курсы повышения квалификации). От детей требует беспрекословного подчинения, основанного на уважении к ее мудрости. Религиозна; несмотря на постоянно плохое самочувствие и почти постельный режим, регулярно посещает церковь, не пропускает ни одной праздничной службы, выстаивает их полностью, от начала до конца. Домашним в праве на развлечения отказывает: каждый раз, когда дочь или сын (дочь разведена, сын еще не женат) собираются куда-нибудь пойти, у Татьяны начинается приступ болей, справиться с которым один только муж никак не может. В доме нельзя громко разговаривать, смеяться, быстро ходить. Дочка и сын ждут не дождутся возможности покинуть семью навсегда, но при этом не знают, как быть с отцом, которого им жалко. — 175 —
|