|
486 сточенности сердца. Этот грех остается, как неисцельная рана и болезнь, и он не простится ни в сей жизни, ни в будущей. Но тень этого греха не обессиливает явления Пресв. Богородицы во Славе, в ее материнской любви и святости. Явление «Рабы Господней» пробуждает в человеках ведение самих себя в своей греховной извращенности и самоутверждении, с чувством раскаяния, Приснодева есть живая совесть в человеке. Сходное, хотя и меньшее значение имеют и образы свв. ангелов и святых, которые окружают Господа в Его славном пришествии и, прежде всего, образ величайшего из рожденных женами, Предтечи Господня, который и на иконе Деисиса, и Страшного Суда занимает ближайшее место к Спасителю, ближе свв. Ангелов, в непосредственной близости к Пресв. Богородице. Все святое человечество Христово, вместе со свв. Ангелами, ставшими ведомыми человеку в загробной жизни, свидетельствует каждому о неправдах пути его, открывает для него книгу греховной его жизни. В этом смысле говорится в Слове Божием о том, что в суде участвуют, прежде всего, свв. апостолы: «в паикибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле Славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. XIX, 28), а также и святые: «разве не знаете, что святые судить будут мир?» (1 Kop. VI, 2), и даже «мы будем судить ангелов» (3), равно, как и ангелы будут судить нас, творя разделение пшеницы от плевел, ибо сказано, что «при кончине века придут ангелы и отделят злых из среды праведных» (Мф. XXII, 49). Обращает внимание и здесь, как и в других подобных случаях, что, наряду с этим прямым свидетельством об участии в суде свв. ангелов и человеков, совершенно умалчивается о Богоматери в ее смирении (и только иконография нарушает это молчание). Суд и приговор есть акт внутренний, имманентный и личный, совершаемый каждым над собою самим в свете Христовой правды, Духом Святым. Однако этот акт совершается одновременно и в целокупности над всем человечеством, предстоящим пред лицом этого суда правды. Внутренний характер этого суда не делает его субъективным лишь состоянием, напротив, ему свойственна наибольшая объективность и сила божественного свершения. Это свершение выражается на языке символическом, применительно к человеческому разумению, в конкретных образах некоего внешнего события, которое нужно, однако уразумевать по внутреннему смыслу. В таких образах выдержана, прежде всего, приточная речь самого Господа в Мф. XXV, 31-46, а также целый ряд текстов подобного же характера («имеет Господь судить все- — 443 —
|