|
Действие тщеславие может быть очень тонким. Например, человек создает потрясающую симфонию. Что движет им? Нередко оказывается, что тщеславие. Или по гордости человек создает философскую теорию, которую многие даже понять не могут. Но люди, имеющие аналогичное притязание гордости, начинают ее понимать, и не столько потому, что их удовлетворяет сама философская система, сколько благодаря самодостаточности, которая дается через нее. Люди с меньшей гордостью ее понять не могут. У людей простых, негордых, к философии тяги нет. Им не свойственно притязание все понимать, схватывать, овладевать, все делать конечным. Они могут уяснять, разуметь, открывать реальность. Ум их, если и проникает в глубину, сохраняет смирение перед непостижимостью этой глубины. При тяготении человека к философии его интеллектуальные способности могут не иметь никакого значения. Есть люди с очень низким интеллектуальным уровнем, но имеющие большую тягу к философии. Что-то такое они все-таки выуживают оттуда, после чего чувствуют себя причастными к ней. Они могут бегать на философские диспуты, писать доклады и сообщения, но абсолютно ничего в этом не понимать. От того, что они там что-то все-таки улавливают, хотя бы саму атмосферу, восполняется их самодостаточность, гордость. Таким же образом тщеславие пользуется окружающими людьми, вовсе не имея на это оснований по Способностям. Тщеславие вообще может не иметь никаких Способностей, но, тем не менее, ищет внимания окружающих людей. Не получая этого внимания, в конечном итоге, оно приходит в такое страдание, что появляется комплекс недостаточности или одиночества. Но в этом оно находит свое удовлетворение, ему очень комфортно чувствовать себя непризнанным и одиноким. В итоге человек вообще замыкается. Зато окружает себя массой мечтательных действий: музыкой, альбомами по искусству, книгами и этим удовлетворяет свое тщеславие, чувствуя свою причастность к знаменитым людям, чувствуя, что он все-таки из их круга. А то, что он по-настоящему ничего не понимает ни в книгах, которые его окружают, ни в искусстве, ни в музыке, его не волнует. Кстати, многие от тщеславия имеют огромные библиотеки, хотя к книгам на некоторых полках вообще не притрагивались. Однако книги стоят, потому что сам факт их присутствия несет чувство внутренней причастности к высокой литературе. Там, где нет таких явных притязаний, человек все равно может переживать общение с людьми через тщеславие и часто очень болезненно. Например, посмотрев фильм или прочитав замечательную книгу, он бежит к сотрудникам, к друзьям для того, чтобы поделиться впечатлением, и с вдохновением, ярко рассказывает об услышанном или увиденном. И вдруг краем глаза видит, как кто-то усмехнулся, и... как будто холодок прошел по душе, оборвалось что-то. Уже не с таким запалом, без горячности человек продолжает рассказ-возникает некоторая настороженность. А тут вдруг еще двое перешепнулись между собой и похихикали. И снова что-то упало в сердце. В этот момент кто-то язвительную фразу бросил по поводу рассказываемого. Уже совсем все настроение упало, и никакого желания рассказывать дальше нет. — 46 —
|