|
О конкретных же деталях биогенеза еще в прошлом веке А. К. Толстой высказался достаточно ясно: Способ, как творил Создатель, Что считал Он боле кстати Знать не может председатель Комитета по печати. Неотмыслимы от библейской картины только три черты: жизнь (как и весь мир) возникает постепенно; мир способен творчески откликаться не призывы Бога; без направляющего Разума сама по себе эволюция мироздания ни к чему не привела бы. Материя невечна, она создана, и потому она получает толчок извне. Но именно потому, что она создана этим толчком - она сохраняет творческий импульс. И потому мир способен к движению и развитию. Впрочем, верно и иное, уравновешивающее суждение: хотя мир и способен к развитию, но творческие импульсы, он получает извне. Переход от одного царства к другому в Библии описывается как необъяснимый лишь из внутренней эволюции мира: это прорыв, совершаемый по воле Творца. Именно в этих случаях употребляется слово бара: возникновение первоматерии из небытия; затем появление первой жизни - рыб, и наконец, человека... Впрочем, не означает ли отсутствие слова бара при переходе от неорганического мира к растительному, что эта грань может быть преодолена самой природой? Бог творит мир совсем не так, как скульптор статую. В последнем случае материя полностью пассивна и изменяется лишь при прямом воздействии на нее резца, при непосредственнейшем воздействии художника. Между тем в деле устроения мира земля и первобытная материя и вода принимали самое деятельное участие в своем оформлении - они исполняли повеления Творца, а не просто повеления исполнялись в них. Значит, материя активна, и в ее активности нет никакого богоборческого заряда. Писание не сообщает, как именно земля откликалась на призывы Творца, но очевидно, что земля откликалась охотно, без сопротивления. Итак, у православия в отличие от язычества, демонизирующего материю, и от протестантизма, лишающего тварный мир права на сотворчество, нет оснований для отрицания тезиса, согласно которому Творец создал материю способной к благому развитию. Сама же сущность процесса развертывания мира не меняется от того, с какой скоростью он происходит. И наивны те, кому смутно кажется, что Бог становится ненужным, если мы растянем процесс творения. Равно как наивны и те, кто полагают, что сотворение мира за более чем шестидневный срок умаляет величие Творца. Нам важно лишь помнить, что ничто не мешало, не ограничивало творческого действия. Все (до греха человека) происходило по воле Творца. А состояла ли эта воля в том, чтобы создать мир мгновенно[72], или в шесть дней, или в шесть тысяч лет[73], или в мириады веков — мы не знаем. Ибо "дни вечности кто исчислит?" (Сир.1,2). — 34 —
|