|
И все же во время второго патриаршества Игнатия в 870 г. Константинопольский собор своим 11-м правилом осудил именно ересь о двух душах у человека. При этом имя Фотия, однако, не было упомянуто, и потому неправ А. Бронзов, доверчиво переписавший из позднейшего католического источника: «Патриарх Фотий признавал в человеке две души. Поэтому собор, бывший в Константинополе в 869 г. (считаемый Римскою Церковью за 8-й Вселенский) определил, что в человеке — одна душа, которой он живет, чувствует и мыслит». Поэтому, хотя большинство исследователей отрицают правдивость рассказа Анастасия, мне кажется справедливой догадка Рансимэна, предположившего у Фотия хоть и не ересь, но именно антиигнатиевскую шутку (что, кстати, хорошо сочетается с описанной продолжателем Феофана (4,38) модой на «всешутей- шие» карнавалы и задирания Игнатия самим царем Михаилом и его окружением). В пользу же версии о серьезном конфликте Фотия и Константина говорит то, что больше связка Фотий — Константин в истории не появляется. Фотий ни разу не упоминает о Константине и его миссии, притом, что сохранилось более трехсот его писем, но ни в одном из них он не говорит о солунских братьях. В 867 году, т. е. когда моравская миссия (кстати, длившаяся всего три года) уже была почти завершена, патриарх Фотий рассылает «Окружное послание», рассказывая о кознях Рима в Болгарии. Естественно, там есть пункт о величии византийской Церкви и, соответственно, успехах византийской миссии: «Ибо и жители Армении, закосневшие в нечестии яковитов, при содействии нам молитв Ваших обрели силы оставить столь великое заблуждение. Даже варварский и христоненавистный народ болгар, отойдя от бесовских отеческих оргий и отстав от заблуждений языческого суеверия, паче чаяния перепривит был к христианской вере». Но о труде солунских братьев в Моравии тут нет ни слова. Крещение же Болгарии вспоминается лишь в контексте ересеологической и канонической полемики с Римом. И в житии Константина не сказано о благословении Фотия на его миссию к славянам; последняя в житии предстает как чисто императорская инициатива. В житии Мефодия встречаем показательную фразу: «Тогда не смели отказаться ни перед Богом, ни перед цесарем, по словам ап. Павла "Бога бойтесь, цесаря чтите"» (Житие Мефодия, 5). Патриарх в этом эпизоде никак не упомянут. Также стоит отметить, что после миссии к хазарам Фотий принимает участие в судьбе Мефодия, поставляя его игуменом богатого ставропигиального монастыря, в то время как Константин «жил тихо, молясь Богу, пребывая в церкви святых апостолов» (Житие Константина, 13), т. е. патриарх не возложил на него никаких новых послушаний и не вернул ему пост хартофилакса. — 19 —
|