|
Если же фильм оценивать как фильм, а не как богословское произведение, то самым живым в нем выглядит Понтий Пилат. Каждому из остальных персонажей подарено только по одному выражению лица, которое они послушно проносят через все пространство фильма. Хуже всех получилась Мать. О Матери у Креста всё, что можно сказать, сказала Анна Ахматова: «Магдалина билась и рыдала. Ученик любимый каменел. А туда, где молча Мать стояла, так никто взглянуть и не посмел». Гибсон посмел. Но в его обойме актерских кандидатур не было нашей Екатерины Васильевой. В итоге эта линия в фильме оказалась провальной. Актерской и режиссерской удачей можно счесть подбор архиереев, судящих Христа. Очень узнаваемо. Гениальный кадр – слеза Бога Отца, падающая с неба на Голгофу. Что меня удивило в этом фильме – так это то, что последним полностью проигнорировано существование синдологии – научной программы исследования Туринской Плащаницы (от слова sindone - плащаница). Именно синдология допустила соприкосновение христологии и паталогоанатомии (пресловутый «натурализм»). На Туринской Плащанице отпечаталось тело распятого человека, а потому научное исследование этого отпечатка дало представление о том, что происходит с человеческим телом на кресте. Сегодня известно, каким именно бичом били Распятого. Известно, какого роста были палачи. Известно, что гвозди вбивались в запястье, а не в ладони (если гвозди вбиваются в ладони, то они разрывают кисть, и тело падает с креста). Известно и то, что при распятии смерть наступает от удушья, а Человек с Плащаницы умер от разрыва сердца (простите за ненаучный термин). Но фильм я бы советовал посмотреть – особенно эстетической элите. Фильм стоит посмотреть хотя бы ради того, чтобы потом не допускать легковесной игры словами «всякий художник распят»; «я на кресте творчества», «критики распяли великого поэта»… Фильм стоит смотреть и ради его языков – арамейского и латыни. Натурализм фильма… да, наверно, православный режиссер так не снял бы. Христос несколько по разному переживается в православии и католицизме. Православие не бьет на эмоции. В православии категорически не рекомендуется во время молитвы рисовать какие бы то ни было “картинки” в своем воображении. Православная молитва парадоксальна. Это БЕЗ-образная молитва перед образом, перед иконой. Молящийся человек не должен держать у себя в голове никакой картинки, не должен представлять себе Бога так или иначе. Икона своим подчеркнуто искусственным, отстраненным и бесстрастным языком позволяет это делать. Кино же, напротив, оказывается слишком навязчивым для зрителя. — 42 —
|