Инвалид детства

— Поживите у нас, поживите, — он заглянул ей в глаза, а дела — дела как-нибудь сами уладятся.

— Это говорит в вас ваше доброе сердце, которое каждому желает счастья и успокоения, но, к сожалению, мир думает об этом иначе.

— Вот и монах Леонид позаботится о вашем жилье, чтобы вам было удобно и спокойно, чтобы вы не чувствовали никакого стесненья.

Убогий монах встал у Ирининого плеча, как верный стражник.

— А завтра, завтра — я очень прошу вас почтить своим присутствием нашу монашескую трапезу.

Ирина была в восторге от такого старомодного и витиеватого приглашения. Она взвесила, что о серьезном деле всегда предпочтительней говорить в непринужденной обстановке, и, опустив глаза, голосом, полным скромного достоинства, сказала:

— Поверьте, мне это будет чрезвычайно приятно.

II.

Больше всего Лёнюшка боялся, что после смерти Пелагеи никто его не возьмет под свою опеку, никто не согласиться нести его немощи и он останется околевать в своей полуразвалившейся красношахтинской хатке. Отец Иероним, каждый раз выслушивая его жалобы на всю грядущую земную жизнь, ласково качал головой и говорил:

— Что же ты, чадо, на полуслепую старушку, не властную и над собственной жизнью и смертью, возлагаешь все свои надежды! Уповай на Господа, и Он сам позаботится о тебе.

— А ты меня возьмешь к себе, когда Пелагея помрет? — спросил Лёнюшка на всякий случай Ирину и зажмурился в ожидании ответа.

— Ну, знаете, — пожала плечами Ирина, обсуждать то, что случится после смерти живого человека, мне кажется антигуманно!

— Ой, это кто ж такой? — Лёнюшка даже подпрыгнул, глядя, как она, распаковывав сумку и вытащив оттуда шелковый халат с кистями и драконами на спине, встряхивает и расправляет его.

— Дракон! Символ силы и мужества! Это знак, который покровительствует мне. Я и сама — дракон.

— Больно уж на врага похож, — сказал он испуганно.

— На какого врага?

— Ну на лукавого, — произнес он осторожно и тут же спросил: — А ты мне носочки купишь?

— Какие носочки? — она сделала удивленные глаза.

— Носочки. Шерстяные. А то у меня ступни мерзнут, а я бедный. Инвалид детства.

— Носочки куплю.

Лёнюшка захлопал в ладоши:

— Пелагея! Она мне носочки купит! А рукавицы?

— Это он тебя пытает, — сказала тоненьким детским голоском старушка с узенькими слезящимися глазками. — Испытывает тебя.

Ирина оглядела низкую темную избушку. В углу на всклокоченной кровати сидела, покачиваясь, хозяйка — почерневшая, высохшая бабка с ввалившимися щеками.

Пелагея нарезала хлеба, разложила снедь и принесла чайник, приглашая всех к столу: