|
Три с половиной года проповедовал Спаситель. Его зеркальное отражение — антихрист — будет открыто править три с половиной года (1260 дней [ см.: Откр. 11,3]). И среди христиан произойдет величайшее разделение на тех, кто примет печать Зверя и тех, кто спасет свою душу — ценой изгнания и скорби. В начале этих последних дней на земле воцарится всеобщий мир — тот мир, о котором Христос не молился... Мир — за счет Самого Христа. В преддверии этих дней мы вспомним слова протопопа Аввакума: “Видим, яко зима хощет быти, сердце озябло и ноги задрожали”[125] Эсхатологическая этика А затем нам надо будет исполнить уроки эсхатологической этики христианства. В эти дни надо будет вспомнить совет мудрого льюисовского персонажа Остромысла. Этот совет вестник передает последнему королю в последний час “Последней битвы”: “Я был с ним в его последний час, и он дал мне поручение к Вашему Величеству — напомнить Вам, что миры приходят к концу, а благородная смерть — это сокровище, и каждый достаточно богат, чтобы купить его”[126]. Эсхатологическая этика (которую Шарль Пеги называл “этикой героического пессимизма”) знает, что в плане земной истории христианство проиграет. Но речь идет о защите некоей метаисторической истины. И потому рыночная эффективность (“что я с этого буду иметь?”) — не последний критерий. И количество газетных батальонов и университетских когорт, мобилизованных пророками новой религии “веротерпимости”, — не последний аргумент. Удивительная молитва была написана Киплингом («Моление перед битвой»). В ней сочетается искренность молитвы к Богу с умением не требовать во что бы то ни стало именно победы… Пала на земли и воды Ярости мрачная тень. Восстали на нас народы. Темен грядущий день. Но, извлекая из ножен Мечи, - да страшатся враги! - К Тебе притекаем, Боже! Господи, помоги! Воинств Небесных Владыко! Суди не по нашим делам: Мы в неразумии диком, Творили неистово срам, Но каемся и умоляем: Рабов беззаконных прости! На милость Твою уповаем: Дай силы на смерть идти. А тот, из среды нашей воин, Что Истиной не просвещен, Тобою дарованной, молим: Да будет и он прощен. Веры его неправой, Господи, в грех не вмени, Но, если вернемся со славой, Вину его нам помяни. От поисков суетной чести, О, сущий на небеси, И от необузданной мести И страсти иной упаси. И нас укрепи, недостойных, Дабы сраженный в борьбе Без судорог беспокойных Сумел отойти к Тебе. Владычица преблагая, Да не оставиши нас, Смиренно к тебе прибегаем В страшный и смертный час. Прощается грешному много — 57 —
|