|
С расовой чувствительностью хуже. По-русски слово "негр" звучит нейтрально, по-английски -- политически двусмысленно. Очень малая часть населения хочет называть себя negro, большая часть не переносит этого слова и хочет быть black. Но из-за неприятных оговорок типа "черный день" был найден нейтральный вариант: Afro-American. Хорошо? Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего, как вздыхает русский народ на завалинках. Если араб из Египта, что в Африке, переселился в Америку, может ли он считаться Afro-American? Нет, ведь он белый. А как называть черное население в Африке? Тоже Afro-Americans? Даже если они ногой в Америку не ступали? А Пушкин, наш Пушкин! Неужели и он, невыездной рабовладелец, тоже афро-американец?.. В своей статье для американского журнала я как-то процитировала строку Пушкина: "Потомок негров безобразный". Мне позвонил редактор: "Вы что, с ума сошли? Я не могу напечатать эти слова". - "Но Пушкин это сказал о себе". - "Этого не может быть". - "Может". - Молчание. - "Снимите строку". - "Не сниму". - "Тогда давайте напечатаем вашу статью под другой фамилией". - "Тогда я вообще снимаю свою статью и напечатаю ее в другом месте, сославшись на вашу цензуру» - "Это тоже невозможно. Слушайте, ваш Пушкин что, расист?" - "Наш Пушкин - эфиоп". - Долгое молчание. - "Слушайте, без этой строки ваша статья только улучшится. Поверьте мне, старому редактору". Долгий визг с моей стороны о том, что я это уже семьдесят лет слышу, и что советская власть, и тоталитарный режим, и Главлит, и Николай Первый, и кишиневская ссылка, и понятно что. И что я от бабушки ушел, и от дедушки ушел, а от тебя, политическая правильность, и подавно уйду. Визг не помогает. Тогда я меняю тактику и, холодно, злобно, раздельно: "Так. Мало того, что черных вы, белые, держали в рабстве в течение трехсот лет. Теперь вы затыкаете рот единственному русскому черному поэту, томившемуся в неволе среди берез тоталитарного строя. Вот он, расизм. Вот она, сегрегация. Генерал Ли сдался, а вы - нет. Мы что, в Алабаме?.." Пушкина напечатали. — 31 —
|