|
Дух Святый сошел на Апостолов в чувственных и зримых образах потому, что день Пятидесятницы был началом преображения всего видимого мира, всего космоса. Сошествие Святаго Духа должно было не только стать субъективным переживанием Апостолов – фактом их внутренней жизни, – но и открыться миру в виде величественной Теофании. В мцхетском кафедральном соборе Светицховели есть изображение солнца с двенадцатью лучами: символ Христа – духовного Солнца – и Апостолов – лучей, просветивших мир. В новозаветной книге «Деяния Апостолов» описана жизнь первенствующей христианской Церкви, жизнь, полная сверхъестественных явлений Божественных сил, чудес, исцелений и пророческих вдохновений. Но самым великим чудом была духовная любовь, которая царила в христианских общинах, где каждый ощущал постоянную заботу всей Церкви, где исчезали мирские различия и преграды, где не было чужих, где все были близкими и родными друг другу, где каждый согревал другого теплом своего сердца. Религиозные и философские учения древнего и нового времени тоже говорят о любви. Но как отличается эта любовь от евангельской! Особенно чужда и непонятна миру заповедь о любви к врагам; она кажется разрушением всех общественных и этических устоев. «Если я буду любить врагов, то что останется друзьям?!» – сказал Конфуций. Китайский моралист не понял, что, любя врагов, человек побеждает свою гордыню, очищает сердце от самости и зла, и поэтому его любовь к друзьям становится еще крепче и светлее; Конфуций не ведал, что духовная любовь, имеющая своим источником Бога, неисчерпаема и неразделяема. О любви говорил Будда, но в контексте его учения буддийская любовь – это пассивное и холодное доброжелательство. Любовь как чувство для буддиста – оковы души, привязывающие ее, как и ненависть, к крутящемуся колесу космического бытия. Высшим состоянием для буддиста является бесстрастие и безучастие ко всему. О любви говорят Веды, но это – любовь к своей касте. Брахман даже от случайного прикосновения к парии считает себя оскверненным. Любви и милосердию учит синтоизм, у самураев был особый рыцарский кодекс – защита бедных, беспомощных, старых и больных. Но, по преданиям синтоизма, боги создали японцев, а остальное человечество сотворили низшие духи. Поэтому любовь к своему народу у самураев основана на чувстве национального превозношения. О любви и дружбе писали античные философы, но эта любовь ограничивалась или узким кругом друзей, или пределами полиса и государства. Раб в античном мире был только вещью своего господина. Даже стоик и моралист Сенека, которого считают наиболее близким к христианству, писал: «Сострадательны старые женщины, а мудрец – никогда». — 82 —
|