Воздвижение Честного и животворящего Креста господня(14/27 сентября)Каждый народ внес свой вклад в историю цивилизации: китайцы изобрели компас, индусы – ракету, халдеи составили солнечный календарь, греки определили окружность Земли, а римский государственный гений обогатил мировую культуру двумя блестящими достижениями: обширным сводом законов («Римское право»), который лег в основу всех европейских законодательств, и крестом – самым мучительным видом смертной казни, предназначенной для разбойников, изменников государства и взбунтовавшихся рабов. Свод римских законов, который казался жителям провинций величественным, как небесный свод над Империей, со временем в руках политических и юридических шулеров превратился в колоду игральных карт. Но крест вместе с победоносными римскими легионами стоял на страже спокойствия границ и порядка в метрополии непоколебимо. Он казался железной пятой Рима, готовой беспощадно раздавить всех врагов государства и кесаря. Крест, как голос рока, как меч Немезиды, предвозвещал неумолимое и неотвратимое возмездие и неминуемую кару явным, тайным и возможным противникам Рима. Мучение на кресте было ужасным. Человека пригвождали стальными клиньями, а иногда, чтобы усилить муки, привязывали к кресту веревками, и тогда его страдания и агония длились в течение нескольких дней, долгих, как столетия. Смерть для распятого казалась самой великой милостью. Присужденный к распятию лишался всех человеческих прав, даже права на погребение. Обычно тело его висело на кресте, пока не истлевало до костей, или же труп выбрасывали за город, как падаль, на съедение хищным птицам и шакалам, поэтому над местом казни кружились, словно черные тучи или дым над костром, стаи воронов. Крестная казнь должна была устрашать и парализовывать волю злоумышленников, поэтому солдаты сгоняли людей смотреть на распятие; но чаще всего толпа сама спешила на это мрачное зрелище. Казнь привлекала больше зрителей, чем театральное представление. Здесь не артист играл привычную роль, а реальный человек бился в конвульсиях боли: здесь текла не краска из пузыря, спрятанного под одеждой актера, а кровь еще живого человека. Поэтому для черни день казни преступников был праздником. «Хлеба и зрелищ!» – крики толпы, оглашавшие улицы Рима при Тиверии, сменились криками «Христиан – львам!» при Нероне. Для римлянина Империя была божеством, а кесарь – ее олицетворением. На знаменах и эмблемах Рима кесарь изображался окруженным языческими богами; он восседал на высоком троне, как повелитель «вечного города» и ойкумены (обитаемой части Вселенной). — 69 —
|