Христианство и модернизм

Через юлианский календарь, его математико-символическую знаковую систему время воцерковляется в ритмах богослужения, особенно в Пасхалии. Воцерковленное время становится символом и образом Вечности.

В григорианском календаре четырехсотлетний период на 3 дня короче, чем в юлианском, из-за превращения трех високосных годов в простые, и эта, казалось бы, незначительная разница разрушает гармонию и ритм календаря.

Григорианский календарь лишен цикличности. Его периоды столь велики, что он практически прямолинеен; по отношению к лунному календарю он не симметричен, а параллелен, он учитывает меньше космических факторов, чем юлианский календарь (отсутствие звездных ориентиров; его факторы – движение Солнца через геоцентрическую ось – изменчивы). Григорианский календарь из всех библейских ориентиров времени сконцентрирован на движении одного лишь Солнца, которое рассматривается с геоцентрической позиции. Он потерял связь с лунным календарем, потому стал чужд библейскому летосчислению. Григорианский календарь по сравнению с юлианским по своей структуре более примитивен, а его вычислительные таблицы более громоздки и неуклюжи.

Цикл дает возможность предвидеть будущее и воспроизводить прошлое. Ритм – это жизнь, всякое бытие – физическое, биологическое и психологическое протекает в определенных ритмах. Разрушение ритмов – это распад и смерть. Само слово «космос» означает «упорядоченная вселенная», космические ритмы – проявления его логизаций. Где закон, там ритм. Вне ритма космос превратится в хаос.

Григорианский календарь оземлен, он фиксирует вместо ритмов климатические периоды на Земле; юлианский календарь космоцентричен, он стремится улавливать пульс Вселенной. В юлианском календаре, по образному выражению пифагорейцев и платоников, «звучит музыка небесных сфер», а его числовые таблицы – ноты «звездной симфонии». Цикл и круг – это символы вечности.

Григорианский календарь, как уже было сказано, прямолинеен. Прямая линия – образ «дурной бесконечности», символ увековечения времени, то есть неодухотворенной материальности. Юлианский календарь эсхатологичен. Григорианский утилитарен и технократичен. Он лишен какого-либо мистического подтекста. Юлианский календарь – космическая поэма. Григорианский – сухая бухгалтерия. Григорианский календарь, потеряв ритмичность, стал деструктуализирующей силой.

Что положительного дал так называемый «новый стиль»? В григорианском календаре полугодия, кварталы и месяцы содержат различное число суток. Дни недели не совпадают с числами месяца. Чередование «расщепленных» недель происходит независимо от продолжительности месяцев. Число дней в столетиях в григорианском календаре неодинаково. Високосные годы не имеют периодичности. Григорианский календарь по отношению к космосу является провинциализмом (Солнечная система – вместо Вселенной). Он связан с земными явлениями, климатическими временами года, что представляет собой главный аргумент сторонников григорианской Пасхалии. Однако не надо забывать, что следование точной календарной дате для определения Пасхи с игнорированием остальных факторов, в том числе – воскресного дня недели, было практикой некоторых малоазийских общин: они праздновали Пасху 14 нисана, стремясь к точному повторению исторической даты Воскресения Христа. Этот малоазийский обряд был осужден на I Вселенском Соборе, а его последователи с тех пор рассматривались как еретики – их называли четыредесятники, или квадродециманы. Следовательно, точность месяца и числа в праздновании Пасхи самодовлеющей ценности не имела, а при игнорировании других библейских факторов такая практика приравнивалась даже, как сказано выше, к ереси (вопроса о Пасхалии мы коснемся позже и рассмотрим его отдельно, так как этот вопрос – кардинальный для церковного календаря).