Нам говорят, что человек должен быть образованным и просвещенным. Мы вполне согласны, но эти слова имеют корнями «образ» и «свет». Противоположностью образования служит не слово «незнание», а слово «безобразие» – потеря образов, бесструктурность, хаотичность; антиподом слова «просвещение» является мрак, затемнение сущности, потеря ориентира. Мы утверждаем, что ложное знание – это не образование, а напротив – более далекое отступление от истины, чем простое неведение; это некая величина со знаком «минус», если сравнить ее с незнанием как с нулем. Ложные знания – это большая опасность, чем незнание; это плотный заслон, который стоит между душой и истиной, заслон, который надо преодолеть, чтобы стать способным увидеть истину; это не путь по бездорожью, а лабиринт, в котором оказывается человек. Поэтому культура, несущая в себе ложную информацию, ложные знания как в интеллектуальном, так и в нравственном аспектах, представляется, скорее, антикультурой, скрывающей свое лицо под чужой маской. Как мы сказали, культуры, адекватной христианству, не существует, однако самим принципом культуры, если принимать этимологию этого слова, должна была бы стать (чего нет на самом деле) естественная нравственность, которая заложена в душе человека. Слово культура означает «умение почитать, умение уважать». Истинно уважать человека можно только как образ и подобие Божие, как бессмертный дух, как явление вечности. В этом смысле мы можем назвать культуру – в ее призвании почитать человека – религиозной. Но так как культура – общественное явление, то для нерелигиозного или многоконфессионального общества критерием ее может стать уважение к человеку, основанное на чувстве солидарности и принципе права. Однако посмотрим, насколько современная культура отвечает этому принципу и задаче; как православный христианин, не желающий кривить своей религиозной совестью, идти на компромисс, должен относиться к культуре конца ХХ столетия. Сначала рассмотрим культуру как уровень знаний, как развитие науки, философии, литературы и искусства. Научные знания относятся скорее к понятию цивилизации, чем культуры. Сами по себе они нравственно нейтральны, то есть могут служить как добру, так и злу. К культуре принадлежит не произведение технического гения, а само отношение человека к технике и другим отраслям науки. Здесь мы можем отметить, что человек, пребывая в мире сложной электроники и автоматики, приобретает бездушно-утилитарное отношение как к личности, так и к природе. Повелевая машинами, покорно исполняющими его волю, он постепенно переносит принцип инструментализма и на тех людей, с которыми находится в общении. Человек для человека становится инструментом: им пользуются для достижения своих целей, вне этого инструмент перестает быть нужным. — 144 —
|