|
- А какое Ваше отношение к спорту и физкультуре? - К физкультуре хорошее. К спорту – плохое[77]. - Может ли православный делать зарядку, бегать или заниматься аэробикой? - Все эти зарядки и аэробики - это все наша плата за очки, высшее образование и т.д. Если б мы жили в деревне, если б надо было с утра натаскать бочку воды, пропахать грядочку, наколоть дрова - то никакие зарядки не понадобились бы. Но если уж нам так не повезло, что мы живем в доме с лифтом, с водопроводом и т.д., и работа у нас сидячая... Важно: взамен чего? Если ты делаешь физзарядку вместо молитвы - это плохо; а если физзарядка у тебя вместо утренней телепросмотрушки - то это хорошо. - Можно ли православным ходить на дискотеки, можно ли танцевать? - Я уже достаточно стар: мне хочется при слышании такого вопроса гневно осудить и заклеймить… Но все же в Библии сказано – «Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих» (Еккл. 11, 8-9; с продолжением: «только знай, что за все это Бог приведет тебя на Суд»). И под этим юношеским весельем вряд ли подразумевается радость от чтения акафистов… Разговор о дискотеках повергает меня в некоторое затруднение - потому, что слово «дискотека» имеет разные смыслы. Дискотека моей молодости — это одно. Дискотека современной молодёжи, боюсь, это нечто совсем другое. Потому что самое страшное, что было на дискотеке моей поры, это бутылка пива. Сегодня, говорят, там бывают травки и ещё что-то наркотическое. Что же касается танца… Если просто магнитофон ставится на пенёк, и на волейбольной площадке начинается топтание по кругу, то назвать это танцами нельзя. Ребята, вы же танцевать не умеете! Переминание с ноги на ногу — это не танец. Это сексуальные контакты первого рода, не танцы, а «прижиманцы». Идеальный же православный танец — брейк-дэнс. Во-первых, никаких тебе партнёров, строго монашеское поведение, во-вторых, огромные затраты энергии и после этого хороший сон у подростков. Т.е. нормальная физзарядка. - Скажите, Вы ведь, наверняка, как служитель церкви, против употребления, так называемых, матерных слов. - Человек должен идти к свободе. Свобода есть некое самовластье, на греческом это – «экс-усия», что означает существование из себя самого. Человек обязан защищать свою свободу в том числе и от самого себя. Очень наивно считать, что свобода это только свобода политическая. Свобода – это свобода и от своих реакций, точнее - защита от их навязчивости, предсказуемости, неуклонности. Знаете, в диккенсовских «Посмертных записках пиквикского клуба» есть мистер Пиквик – человек, я бы сказал, такой православной комплекции. Так вот, он куда-то торопился и остановил кэб на улице. Когда он в него уселся, то заметил, что кэбмен тоже человек не слабого телосложения, а лошадь – такая дохлая пре-тощая кляча. И мистер Пиквик спрашивает кэбмена: «Простите, милейший, а эта кляча нас довезет или нет?» На что кэбмен отвечает: «Не извольте беспокоиться, сэр. Главное - заставить сделать ее первый шаг, после этого кэб набирает скорость и кляча убегает от него, чтобы он ее не задавил»[78]. Вот это и есть принцип наших отношений с нашей собственной эмоциональной жизнью, когда внешние обстоятельства, или наши стереотипные реакции подгоняют нас и сами за нас решают, что мы скажем и что мы сделаем. И нужно научиться держать дистанцию по отношению к своим привычкам и стереотипам. Так что о речевой культуре я скажу просто: «за базар ответишь». Человек - это существо, которое должно научиться контролировать все аспекты своей жизни. Если ты хочешь быть по-настоящему свободным, бери под свой контроль все, с чем ты связан, в том числе - свои эмоции и свою речь. — 71 —
|