|
Басни же населены «призраками»-аллегориями, а не живыми людьми. Требовать авторского и читательского сочувствия к призраку-плаксе – все равно, что требовать сочувствия к крыловской стрекозе-лентяйке. И жесток же оказался дедушка Крылов: вместо того, чтобы некогда павшей, но раскаявшейся стрекозе дать приют в зимнее время, он ее выгоняет на мороз – «так поди же попляши!». Крылов-то, выходит, садист почище Ролинг: стрекоза ведь, в отличие от «плаксы Миртл» никого не «доставала», детей не пугала, просто жила и веселилась – а с ней поступили так «не по христиански»! Я бы от истории с Миртл начал разговор о том, как скучно жить человеку, который думает лишь о себе самом и без конца подсчитывает обиды, нанесенные ему другими. Такой гордец – да, да, плаксивость есть форма гордыни – в конце концов сам запирает себя в одиночке. В унитазе. Священник Александр Ельчанинов однажды сказал, что «гордый человек подобен стружке, завитой вокруг пустого места». Вот и вокруг Миртл создалась пустота, в которой повинна лишь она сама: своими слезами о себе самой она выела все живое и в себе и вокруг себя. Злопамятство – вот в чем трагедия Миртл. Тяжело жить, если помнить все то дурное, что как тебе кажется, сделали тебе люди. Тут уж лучше забыть, а еще лучше – простить. Прощение – вот выход из миртловского туалета… И в конце концов я бы предложил прочитать стихотворение современного днепропетровского поэта Андрея Осмоловского[153]: Грех гордости не так легко изжить Лишь что-нибудь приличное напишешь – Опять с тобою эта злыдня, Пытается тобой руководить: Смотри на прочих искоса и сверху, Уж как мелки они. А ты - Орел, и равных тебе нет. Так шепчет в ухо гордость, отнимая И дружеские чувства, и любовь, Рождает пустоту и скуку, В конце концов последнее отнимет: Не сможешь ничего писать – Ведь все вокруг покажется так плоско, Не будет стоить твоего таланта – И сгинешь окончательно с тоски. А если кто-то рядом будет весел, Тут зависть на подмогу к ней придет, И будут есть тебя, травить и мучать Сестрицы эти милые вдвоем. Две - гордость с завистью - сестрицы злые, Две эти мерзкие змеи Стремятся мир заляпать грязью, Все вывернуть изнанкой, все залгать, Все белое представить черным. Но ты не медли! Если в первый раз Пришла и постучала в двери гордость, Невинной гостьею зашла в твой дом И в уголке тихонько основалась – Гони ее пинками и взашей, Не подпускай ее к питью и пище, Молись усердно Богу, чтоб она Покинула твое жилище. Молитвы меч ей крайне неприятен, Особенно канон ей покаянный Досаду причиняет: словно уголь, — 49 —
|