|
б) Болезнь обращает нас к Богу . Наслаждаясь здоровьем, пользуясь всеми благами жизни, мы чаще всего забываем о Боге – подателе всех благ, превратно смотрим и на самую жизнь свою. Радующийся бывает занят только самим собой и легко теряет из виду всемогущую Десницу, которая подает ему все, чем услаждается его сердце. Цветущий здоровьем менее всего помышляет о конце жизни и вечной участи, ожидающей нас по смерти, легкомысленно тратит жизнь свою в удовольствиях и наслаждениях чувственных, с безумным рвением жертвует здоровьем своим идолам корыстолюбия, тщеславия, любочестия. Но, когда поражает нас болезнь, когда, после многих напрасных усилий освободиться от нее, она укореняется в нашем теле, ослабляет все силы, отравляет все наслаждения плотские, разум наш отрезвляется, обаяние исчезает, все представляется нам в настоящем своем свете. Тогда мы убеждаемся, что не человек сам виновник своего счастья, что есть невидимая Сила, которая может обратить в ничто все наши предприятия и усилия, – есть высочайшая Любовь, которая не оставляет нас и тогда, когда мы забываем о ней, которая ищет нас и призывает к Себе. Тогда нам становится ясно, что все сокровища мира не избавят нас от смерти и не помогут душе нашей на суде Божием; что истинно драгоценно для нас только то, что может приблизить нас к Богу и соделать достойными любви Божией. в) С другой стороны, наслаждаясь здоровьем, мы находимся большей частью как бы вне себя . Болезнь обращает взор наш на себя. Жизнь внешняя охватывает нас со всех сторон и не дает углубиться в себя для внутреннего собеседования с своей совестью и сердцем. То заботы и попечения житейские, то развлечения и обязанности света, то обычные посещения и праздные беседы, особенно устремляющиеся на осуждение и злословие наших ближних, занимают весь ум наш, наполняют все сердце, поглощают все время. Но когда болезнь телесная заставляет нас оставить не только излишние развлечения, а и обычные занятия и дела наши, уединиться от всех и всего, быть только с самими собою, тогда рассеянность мыслей исчезает, покров самозабвения расторгается, взор наш обращается мало-помалу внутрь себя, голос совести раздается громче во глубине души нашей, вся прошедшая жизнь наша восстает и оживает в нашем сознании, и все греховные дела наши, все нечистые наклонности и увлечения, все нравственные пятна, которые за блеском светской жизни бывают не видны нам самим, выходят наружу, тревожат совесть, вызывают стыд и отвращение. Такое самосознание есть начало и корень истинного покаяния: оно побуждает обратиться к Богу с сердечным раскаянием и исповеданием грехов своих, возжелать всем сердцем примирения с правосудием Божиим, стараться о заглаждении грехов своих делами богоугодными. — 173 —
|