|
И во-первых, честной своей смертью он явил достоподражаемый пример семи братьям Маккавеям. Случилось, что эти семь братьев вместе с матерью были схвачены и принуждаемы пред лицом самого царя есть против правил свиное мясо, за что были мучимы бичами и воловьими жилами. Среди этой муки один из них, первенец, говорит царю: «чего ты хочешь допытаться от нас? Что выведать? Мы готовы скорее умереть, чем преступить отеческие законы». Разгневавшийся царь повелел разжечь сковороды и котлы. Когда они были быстро разжены, царь повелел первому, который говорил, отрезать язык и, содрав со всего кожу, отсечь оконечности членов на глазах прочих братьев и матери. И когда он уже сделан был негодным к жизни по всем членам, царь приказал предать его огню, еще дышащего, в печь на сковороде. Когда умер первый, повели на поругание второго и, содрав кожу с волосами с головы его, спрашивают: «будешь ли есть, прежде чем замучено будет все тело твое по частям?» – А он отвечает: «нет». Тогда и этот принял мучение, как и первый, и так же прочие, числом пять. Вот за что мы ублажаем святых семь мучеников братьев Маккавеев и доблестную мать их Соломонию и учителя Елеазара. Эти ветхозаветные мученики были первообразами всех мучеников христианских. Первые учители – проповедники христианства беспрерывно прославляли их и в песнях церковных, и в поучениях своих среди тех грозных обстоятельств, в которых в первые века, – в века гонений и мученичества, – вырастала воинствующая юная Церковь Христова. Оттого и праздник этот учрежден с первых дней христианства. II. Перестал ли он быть назидателен для Церкви уже не юной, для Церкви наших дней? Да, перестает. Но перестает только потому, что мы забываем об этом древнейшем празднике; забываем, кто были семь братьев Маккавеев, перестаем учиться у них, а еще менее думаем подражать им. А можем ли мы чему-либо поучиться у них? Есть ли что-либо схожее между обстоятельствами их и нашего времени? а) Посмотрите, подумайте, за что они были замучены, за что они пожертвовали жизнью? За то, что они не согласились нарушить богоуставленный пост своего времени и своего народа. За то, что не хотели вкусить свиного мяса. По-видимому, незначительность? Да, по-видимому. Но посмотрите, как за этой кажущеюся незначительностью рядом стояло все, что было для избранного народа Божия самого святого и драгоценного. Есть свиное мясо значило нарушить закон Моисеев, который запрещал это. Значило есть пищу, принесенную в жертву и посвященную идолам. Значило отказаться от жертвоприношений и священнослужения Богу истинному и поклониться богам чужим, языческим. Значило не только отречься от единого истинного Бога, от святоотеческой веры, но и от своей народности, от народной самостоятельности, от народной самобытности. В конце концов эта незначительность, вкушение свиного идоложертвенного мяса, означала всенародную духовную, вероисповедную, государственную смерть богоизбранного народа… — 149 —
|