Еще раз о еретических заблуждениях профессора МДА А.И. Осипова

Господин Осипов упрекает Царя в политических ошибках. Но разве он не знает, что распоряжения Императора искажались, а часто вообще блокировались, что задолго до революции дворец был опутан сетью заговоров, что во время войны Царю лгали его генералы, которые хотели, как некогда декабристы, падения самодержавия? Г-н Осипов упрекает Царя в том, что он был сторонником синодального правления Церкви. Но ведь в начале заседаний Поместного Собора Русской Церкви в 1917 году значительное количество участников высказывалось за сохранение прежней синодальной структуры, и только революционные события заставили их переменить свою позицию. Синодальное правление Русской Церкви бы­ло согласовано с восточными патриархами, кото­рые объявили Синод своим «братом», так что церковная ориентация не являлась грехом против Церкви.

Последний византийский Император Константин XII совершил преступление, дозво­лив унию, хотя это дозволение было только фор­мальным и впоследствии отмененным. Но он по­гиб мученически, сражаясь за Царьград и вели­кую Софию, хотя его уговаривали оставить по­верженный город, и как мученик, был причислен Греческой Церковью к лику святых. Царь Нико­лай был убит как воин, сражаясь с силами куда более страшными, чем орды Мухамеда II.

Г-н Осипов хочет объяснить его смерть политической ситуацией; то же самое хотел сде­лать идеологический кабинет Свердлова. Госпо­дин Осипов, к сожалению, не имеет той рыцар­ской чести, которая требует уважения к сюзере­ну: ему больше импонирует роль Терсида, кото­рый смеется над могилами героев.

Народная душа почувствовала святость Царя; Царь стал народным святым, и этот образ не уби­ли ни ложь, ни гонения, ни заговор клеветы вокруг имени мученика-Царя.

II

Последним византийским Царем был Кон­стантин XII, который отказался покинуть осаж­денную турецкой ордой столицу, даже когда магометане ворвались в обреченный город и бои шли на улицах, залитых кровью. Он решил ос­таться до конца со своим народом и, сражаясь за святую Софию, умер как воин в бою. Константи­нопольская Церковь причислила его к лику свя­тых, а его могила стала местом тайного паломничества для православных жителей новой исламской империи. Впрочем, говорят, что его могила осталась неизвестной, а тело последнего Императора было настолько изрублено, что его невозможно было опознать.

Византия пала за грехи народа и ее царей. Но, смерть последнего Императора была не только подвигом героя, но также добровольной жертвой за грехи своего народа. В гавани Золотога Рога стоял корабль, который ожидал Императора, чтобы увезти его на Запад, но тот предпочел мученическую смерть. Его последние слова, сказанные народу, были: «...пойдем, умрем за Софию», то есть за Православие.