Старец Силуан Афонский

Другой вид чистой молитвы — это когда ум заключен в сердце и там безмолвно, вне посторонних мыслей и образов, поучается в памяти имени Божия. Это молитва сопряжена с постоянным подвигом, она есть действие, зависящее в известной мере от произволения человека; она есть — труд, аскетическое делание. Все что было сказано выше об этом удивительном образе умной молитвы, а именно, что он дает возможность видеть помысл, прежде, чем тот войдет в сердце, или, условно выражаясь, дает возможность контролировать глубины подсознания, дает возможность освободиться от смятения, в котором держится человек по причине постоянного восхождения возможных влияний из темной области подсознания, вернее — глубокой бездны греховной космической жизни, — все это составляет отрицательный аспект этого делания, в то время как положительный аспект его превосходит всякую человеческую идею.

Бог есть Свет неприступный. Его бытие превыше всякого образа, не только вещественного, но и умного, и потому доколе ум человеческий занят мышлением, словами, понятиями, образами — он совершенства молитвы не достиг.

Тварный человеческий ум, тварная человеческая личность в своем предстоянии Уму Первому, Богу Личному только тогда достигает подлинно чистой и совершенной молитвы, когда от любви к Богу оставит позади всякую тварь, или, как любил говорить Старец, совершенно забудет мир и самое тело свое, так что не знает уже человек — был ли он в теле или вне тела в час молитвы.

Такая в преимущественном смысле чистая молитва — есть редкий дар Божий, она никак не зависит от человеческих усилий, но приходит сила Божия и с неуловимою осторожностью и неизъяснимою нежностью переносит человека в мир Божественного света, или лучше сказать — является Божественный свет и любовно объемлет всего человека так, что он уже ни о чем не может вспомнить, ни о чем не может размышлять.

Имея в виду эту последнюю молитву, Старец говорил: «Кто чисто молится, тот богослов».

Кто не имел этого опыта, тот богословия, понимаемого, как состояние боговидения, — не достиг. Ум, никогда не испытавший чистоты, ум, никогда не созерцавший вечного Божественного света, как бы он ни был изощрен в своем интеллектуальном опыте, неизбежно подвержен воображению и в своих попытках познать Божественное — живет гаданиями и строит домыслы, которые, к сожалению, нередко принимает за подлинные откровения и богосозерцания, не понимая своей ошибки.

В основе безмолвия лежит заповедь Христа: любить Бога всем умом и всем сердцем

НЕКОТОРЫЕ Святые Отцы в своих аскетических творениях проводят различие между двумя образами духовной жизни — деятельным и созерцательным, именуя первый из них — путем хранения заповедей.