|
Представив, что Виктор Иванович Сидорин, профессор, психотерапевт, пусть не супер-яркая, но все-таки звезда отечественной медицинской науки, станет его помощником, рассмешила самого младшего из Сидориных до коликов. Как ни странно, самым слабым местом в его наполеоновских планах являлся Василий Иванович. Асинкрит сдержал эмоции и, чего с ним раньше никогда не бывало, пытался представить свой разговор с отцом (пункт № 32: «Умей сдерживать себя», пункт № 26: «Употребляй расчет»). Судя по всему, ничего хорошего из разговора не получится. Асинкрит отчетливо представил, что скажет отец в заключении: «Я всего в жизни добивался сам». И Асик понял, что он должен сказать лучшему хирургу Упертовска. *** - Что новенького на работе, пап? – после этих слов своего отпрыска Василий Иванович чуть не подавился. - С каких пор сын интересуется моей работой? Меня опять в школу вызывают? - Нет, не вызывают. И вообще, могу показать дневник – я весь в плюсах, как Арлингтонское кладбище. - Не кощунствуй, сынок, - вмешалась в разговор мать. - Это не кощунство, мама, а здоровый цинизм, помноженный на юношеский нигилизм. - Как загнул! – продолжая есть, впервые с начала разговора чуть расслабился отец. – Про нигилизм – понятно, а цинизм у тебя откуда? - Все время думаю о будущей профессии, папа. Недавно прочел мемуары одного хирурга... как его... Да, Разумовский... - Ты читал Разумовского? – отец отложил вилку. - Что здесь такого? – небрежно отозвался Асинкрит. – Так вот, он пишет, что без здорового цинизма врачу, особенно хирургу, нельзя. Если принимать все очень близко к сердцу – много не проработаешь. - Положим, доля истины в этом есть. Я подчеркиваю, сынок, доля, но сейчас позволь я спрошу тебя о другом. Ты действительно хочешь... хочешь стать врачом? - Конечно. И я им обязательно стану. - А мне казалось... - Мне тоже, папа. Но, оказывается, гены – это великая вещь. Скажу тебе больше: я всего хочу добиться сам. - Вот это правильно! – просиял Василий Иванович. – Только так и надо жить. - А если мальчик не поступит? Васенька, разве ты не знаешь, как сейчас трудно поступить в медицинский? – В голосе матери слышалась неподдельная тревога за сына. - Но я же поступил, дорогая! И ты поступила! И Виктор. Чем наш сын хуже? - Сейчас время другое, Васенька. - Ерунда! - Правильно отец. Я хочу в жизни всего добиться сам. Сидорин-старший с изумлением смотрел на сына. Нет ни усмешки, ни иронии в глазах. Скорее, какая-то грусть. - А почему так печально, сынок? Главное ввязаться в драку, понимаешь? — 24 —
|