Дары и анафемы

[106] Всю эту процедуру мне довелось видеть в видеофильме «Лики смерти».

[107] Паскаль Б. Мысли. — М., 1995, с. 137.

[108] «Несовершенный, тварный мир предстает глазам индийца средних веков всег­да в виде мучительно-суетливого, нескончаемого круга перерождений—сансары. Шанкара и его школа (адвайта) решают этот вопрос простой аннигиляцией мира как нереальной, незначимой сущности; реален, т. е. поисти­не существует, один только вечный Абсолют, Брахман, а все, что мы воспринимаем в виде пространственно-вре­менного существования, т. е. мира, есть майя—космиче­ская иллюзия, мираж, марево, которое следует распоз­нать в качестве такового и решительно отбросить. В адвайтистских компендиумах обычно приводится ряд при­меров (я бы сказал, учебно-тренировочных образов), долженствующих показать принцип действия майи. При определенных условиях освещения, к примеру, человек может принять пластинку перламутра за серебро или, скажем, в сумерках испугаться веревки, лежащей попе­рек тропы, подумав, что это змея. Однако более внима­тельный осмотр убеждает, что «и серебра, ни змеи перед нами нет; точно так же, обретая должный взгляд на вещи, человек убеждается, что мира, собственно, нет: есть один Брахман, являющийся в разнообразных фор­мах. Он, их субстрат, реален, сами же формы—нет. На свете вообще нет ничего, кроме Единого; всякая множе­ственность мнима. Поэтому такая система взглядов на­зывается а-двайта-вада, т. е. учение о не-двойственности всего сущего» (Семенцов В. С. Бхагавадгита в традиции и современной научной критике. М., 1985, с. 111).

[109] Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука. М., 1927, с. 231.

[110] По выводу английского проф. К. М. Робертсона, несмотря на то, что греческие боги «воспринимаются в человеческой форме, их божественность отличается от человечности в одном страшноватом аспекте. Для этих вневременных, бессмертных существ обычные люди – словно мухи для резвящихся детей, и эта холодность заметна даже в их изваяниях вплоть до конца V столетия» (Цит. по: Доддс Э. Р. Греки и иррациональное. Спб., 2000, с. 98). Более утешительно воззрение Платона, который полагает, что боги при игре с людьми все же хоть какие-то законы соблюдают: «Так как душа соединяется то с одним телом, то с другим и испытывает всевозможные перемены, то правителю этому подобно игроку в шашки не остается ничего другого, как перемещать характер, ставший лучшим, на лучшее место, а ставший худшим на худшее, размещая их согласно тому, что им подобает» (Законы 903d). Но в конце концов – «Человек это какая-то выдуманная игрушка бога» (Законы. 803с). У Плотина тоже: люди – «живые игрушки» (Плотин. Эннеады. 3,2,15,32).