|
Свобода, послушание, взаимная внимательность в конечном итоге восходят к своему первоисточнику - будь то в браке, будь то в монашестве. Это способность, но это тоже и подвиг, когда мы себе сами говорим: отойди от меня, сатана, сойди с пути! Я не хочу уже прислушиваться к себе, я хочу всецело вслушиваться в другого человека, всецело вслушиваться в Бога... Это состояние послушания по отношению к старцу, это состояние послушания по отношению к другому человеку; без этого другой человек никогда не почувствует, что он имеет объективное, реальное значение для вас. И наконец, одно слово о целомудрии. О целомудрии мы всегда думаем в телесных категориях. Мы говорим часто о грехах плоти, и забываем слово, еще в пятом веке сказанное одним подвижником: грехи плоти - это те грехи, которые наш совратившийся дух совершает против невинной нашей плоти... Целомудрия нельзя достичь одной сдержанностью или дисциплиной тела; нельзя также достичь этого только и просто дисциплиной воображения. Можно достичь его только своеобразным подходом, одним из аспектов любви, когда мы на другого смотрим и верой и любовью прозреваем в нем человека, возлюбленного Богом, сотворенного для вечной жизни, искупленного всей жизнью, страстью и смертью Христа, человека, которого Бог нам поручил, чтобы мы ему открыли путь вечной жизни. В момент, когда мы на человека так можем смотреть, мы делаемся целомудренными и в мыслях, и в плоти; и это единственный способ, который может до конца нас уцеломудрить. Но это отношение - не физическое; это отношение духовное, даже не душевное; и оно имеет место не только в монашестве, но и в браке, потому что в браке муж и жена должны осознавать, что они друг другу даны Богом, Который их взаимно друг другу поручил, чтобы они друг друга оберегли, сохранили, освятили, открыли друг другу путь вечной жизни; и не такой вечной жизни, которая была бы в противоречии с жизнью земной, но жизни, где все земное, через благодать, через таинства, через приобщение Божественности, получает измерение вечности. Таким образом, в браке и в монашестве - монашеская устойчивость и брачная верность, обет нестяжательности или бедности и блаженство нищих духом (потому что только они входят в Царство любви), обет послушания, который является предельным вниманием в человеке к тому, что Божие, и через человека - к гласу Божию; обет целомудрия, который заключается в том, чтобы видеть в человеке все, что он есть в его нетленной святости и красоте, и служить этому, - все это совпадает. И однако, кроме сходства, есть и разница между этими двумя путями. В браке, как на то указывает Священное Писание, преобладает ликование о восторжествовавшей любви; в монашестве преобладает готовность от всего отказаться - не только от дурного, но и от добра - для того только, чтобы последовать за Ангцем-Христом. Но мы живем в мире, в котором уже одержана Божественная победа - и который еще не достиг своей полноты; и в результате этого брачное торжество в своей сердцевине отмечено крестом: живоносным, спасительным крестом, на котором должен быть распят и умереть Ветхий Адам в каждом из нас. А в монашестве, потому что Воплощением, и Крестом, и сошествием в ад, и Воскресением, и Вознесением, и даром Святого Духа уже одержана победа Божия, есть ликование о Царстве Божием, которое уже пришло, которое мы можем уже вкушать в таинствах, в молитве и в самой тайне Церкви, которая есть встреча Живого Бога с каждым человеком и со всеми нами, животворящая встреча, которая уже теперь есть Вечность. — 230 —
|