|
Другой противоположный опыт также может побудить нас к молитве - чувство Божиего присутствия: Он рядом, я с Ним. Все, что я могу, - это поклониться, припасть к Нему в глубоком безмолвии, или наоборот, беседовать с Ним, как Ветхий Завет говорит о Моисее: как друг беседует с другом. Вот два предела: ощущение сиротства и неутешной тоски о том, что мы не можем до Него дочувствоваться, или же неописуемый восторг о том, что Бог здесь и я могу припасть и поклониться Ему. Из этих двух источников у нас может естественно родиться молитва к Богу. Но и тогда наш естественный порыв очень часто нуждается в поддержке привычкой, дисциплиной: все мы знаем, как легко рассеивается наша мысль, как легко мы устаем делать даже то, что нам нравится делать. Постоянство, стойкость, устойчивость, верность - все это обозначает одно и то же: способность не бросить все, а продолжать начатое, даже когда естественный порыв ослабевает. Говоря о человеческой душе и ее отношении к Богу, Феофан Затворник замечает, что мы должны быть, как правильно настроенная струна: если струна перетянута, она лопнет от прикосновения; если она натянута недостаточно, она не издаст нужного звука. Эта настройка самих себя означает то же самое, что говорил апостол Павел о тренировке атлета, которая укрепит наши мышцы, даст нам гибкость, целеустремленность и разовьет все наши способности. Люди часто отшатываются от слова «дисциплина». Но дисциплина - не подчинение, не покорность, не такое состояние, когда воля одного сломлена более сильной волей другого. Дисциплина - это состояние ученика, последователя, того, кто нашел учителя и принял его себе учителем; кто не только расположен, но жаждет услышать всем своим существом, всем умом, всем сердцем каждое слово, вслушаться в звучание голоса, вглядеться в выражение лица, через видимое уловить невидимое - тот опыт, который лежит за пределом слов, слов иногда очень простых, или совета, который может быть озадачивающим; и уловить, узнать любовь за покровом сдержанности, а иногда суровости и требовательности. Дисциплина - это такая тренировка, которая сделает нас способными продолжать трудный поход именно в том направлении, куда естественно стремится наше сердце. В отношении молитвы это означает такую тренировку ума, которая сделает его способным к неуклонному вниманию; означает обучение сердца, которое воспитает в нем верность; но это также воспитание воли и тренировка тела, потому что ум и сердце в большей степени зависят от решимости воли и от состояния тела. Как часто, и не только в отношении молитвы, у нас возникает побуждение сделать что-либо: мысль пришла, сердце порывается, но мы не привыкли понудить себя к действию. А если и начинаем что-то - тотчас выдыхаемся и уже не можем делать чего бы то ни было. — 209 —
|