Человек перед Богом

И последнее: Дух Святой - радость; радость свободы, радость того, что силой Божией мы вырастаем в меру подлинного человечества, делаемся подлинно людьми по образу Христа, людьми с чистым сердцем, которое может узреть Бога (Мф. 5,8); людьми с неколеблющейся волей, устремленной к Богу и вдохновленной любовью; людьми с очищенной плотью, с просвещенным и светлым умом; людьми, которые на нашей земле являются присутствием Самого Христа: словом, действием, чистотою, любовью, верой в человека, а не только в Бога, надеждой, которая побеждает всякое колебание, и любовью, которая держит всех. Святой Серафим Саровский говорил, что если бы только кто-либо познал Бога, он был бы готов десятки тысяч лет мучиться, чтобы еще один раз пережить Его приближение. Но мы этого не ищем. Когда нам дается такое прикосновение благодати, когда приближается Христос, когда мы прикасаемся края Его одежды, когда вдруг Дух Святой дохнет в нашей душе и она запоет, заплачет - мы стараемся удержать то, что нам дано, как будто это нам принадлежит, как будто это уже стало нашей собственностью, как будто мы имеем на это какие-то права, - и теряем это. Теряем, потому что удержать это нельзя, как нельзя удержать любовь, как нельзя удержать ласку, как нельзя удержать заходящее солнце, как нельзя удержать ничего, иначе как сохранив это в своей душе, словно новый вклад изумленности, благоговения, радости.

Критерии духовности. Вдохновение и духовность.

Я упомянул слова апостола Павла: Жизнь для меня - Христос, а смерть - приобретение. В другом месте он говорит: Для меня умереть не заключается в том, чтобы совлечься, сбросить временную жизнь, а облечься в вечную (2 Кор. 5,4).

И вот эта вечная жизнь и есть духовная жизнь: жизнь, которая должна начаться теперь - не в будущем, не когда-то. Я помню проповедь студента Московской Духовной Академии, который первыми своими словами поставил эту тему во всей ее силе и поражающей глубине. Первые его слова были: Будущей жизни нет, есть только вечная жизнь ... Если думать о вечной жизни как о чем-то, что когда-то будет, а теперь к нам никакого не имеет отношения, о чем-то, чего мы можем ожидать на будущее, но чему мы непричастны сейчас, то мы всю нашу земную жизнь можем прожить вне Бога: потому что вечная жизнь не заключается в бесконечно длящейся жизни после смерти, а в приобщенности к Божией вечности, к Божией жизни. И это должно начаться сейчас. На радикальном языке, который он постоянно употребляет, Симеон Новый Богослов сказал очень страшную вещь: Если кто на земле не познал Воскресения, тот и в вечности его не познает... Конечно, Воскресения, в полном смысле слова, во всей реальности, никто не познает до своей смерти и до славного воскресения всех; но ожить душой, в какой-то мере приобщиться к неумирающей жизни вечности - всякий христианин может и на самом деле в какой-то мере уже приобщается этому.