|
Множество возрождающихся, разоренных беспощадным временем и человеческим небрежением монастырей звало под свой кров монахов-тружеников; открывающиеся после 70-летнего запустения церкви своим видом оплакивали прошлое, но с надеждой смотрели в будущее в ожидании человеческого внимания и любви. В батюшкиной келье группами и поодиночке стали появляться то только на- 247 рождающиеся христиане, то жаждущие монашества молодые и пожилые и даже ученые дамы с желанием взять игуменский посох и в монастырь перенести богатый опыт своей мирской мудрости. Но они пока не имели понятия ни о христианстве, ни о монашестве, ни о том, что оба пути начинаются с послушничества. Новые отношения, насаждаемые в этот период в государстве и уже воспринятые людьми, не годились для Церкви. Закон любви, принесенный Спасителем, требовал самоотверженности в трудах и в отношениях с ближними. Воспитанные же советской действительностью, но уже прочитав несколько духовных книг, многие сразу устремлялись к вершинам Духа. Глядя на приходящих, отец Иоанн вспоминал монахов своего детства, монахов послевоенных лет, своих рязанских прихожан-старушек, для которых главным делом жизни была молитва. Проводив очередного посетителя, он вздыхал: «Деятелей много, делателей не видно, – и добавлял: – отслужили белые платочки миру своей смиренной молитвой, кто теперь будет удерживать небо над нашими головами?» Батюшка любил и сердечно жалел людей. И он терпеливо начинал хлопотать над духовными младенцами: для начала учил их по-христиански ходить по земле. «Сначала будем строить дом души своей, а потом уж освящать. Страшитесь убить душу нечувствием и пустой видимостью благочестия», - предупреждал он тех, кто, только переступив порог церкви, уже высоко мнил о своей духовности. С этого времени одним из самых больших духовных стяжаний отца Иоанна стало дело душепопечительства. Сколько же людей принимал он ежедневно! И что значит «принимал»? Наставления, советы, увещания, ответы на письма… 248 Все то, что называется «души спасение»! Богатство неистощимое. Но дорого стоило это богатство. Силясь освободить человека от пут греха и от неведения, отец Иоанн часто встречал глухую стену непонимания и злобное сопротивление врага рода человеческого. Грозные пророческие слова Апостола, сказанные в I веке, о том, что наступят времена тяжкие и «из-за умножения беззакония во многих иссякнет любовь», явились теперь в жизни во всей силе. Но истинное духовничество – отцовство батюшки, родившееся из глубокого понимания им пастырского служения, – превозмогало все. Ему, с младенчества оставшемуся без родного отца, стал отцом приходской священник, да и то, как священники вели его по жизни до возмужания, благим примером вросло в сердце. И он стал отцом каждому к нему приходящему. Память сердца отца Иоанна сохраняла слова Святейшего Тихона о духовном облике пастыря, которые тот произнес, восходя на крест Патриаршества: «Иди и разыщи тех, ради коих еще пока стоит и держится Русская земля. Но не оставляй и заблудших овец, обреченных на погибель, на заклание… потерявшуюся – отыщи, угнанную – возврати, пораженную – перевяжи… паси их по правде». — 113 —
|