|
В народе говорят: дальше в лес – больше дров. Дров от таких размышлений было бы много, если бы легкий сон-дрема не прервал этот набег помыслов. И видит она вошедшего в комнату отца Иоанна. Она бросается к нему, но он спешно проходит мимо. Она кричит ему вслед, что она Наташа, дочь Веры Тимофеевны98. Но батюшка, всегда с ней такой ласковый, сурово глянул на нее и только трижды бросил одну фразу: «Я тебя не узнаю». Очнулась Наталья Алексан- дровна в слезах, в страшном потрясении, с ощущением непоправимой потери. И опять мысли, мысли. Наташа ищет причину сурового наказания: «Батюшка же не сказал, что он меня не знает. Он меня не узнает». Ее взгляд падает на лежащую рядом книгу, на упавшую на пол Псалтирь. Когда и откуда она появилась? Но тотчас все стало ясно. Полилась молитва благодарности Богу и отцу Иоанну Кронштадтскому. Вот он, дорогой живой религиозный опыт. Но что о нем знает автор книги? Говоря об оскудении любви в Церкви, он-то что несет туда? Умудренные опытом руководители очень щепетильно и требовательно относились к предлагаемой для чтения литературе. Последуем же их примеру». В 2000 году против Христовой Церкви устремились не только безбожники, но и те, кто, именуя себя христианами, самомнением и гордостью восстал на Истины Божии, подменяя их призраками, порожденными лжеименным разумом. Вопреки святоотеческому учению о спасении, человеческую любовь и сострадание они провозгласили 211 выше Премудрости и Любви Божией. А когда и из-за монастырских стен послышались те же чуждые речи, отец Иоанн сокрушенно произнес: «Ну вот, дожили, монахи и политики заговорили на одном языке и об одном». В письме из своего летнего уединения выплеснулась боль его души: «Нельзя спокойно смотреть на все происходящее. Четвертый день, как я живу там, где только небо и земля вещают о дивных делах Божиих. Но одиночество не только не устранило дум о том, что происходит в мире и с людьми, но как бы еще ярче увиделось на фоне послушной воле Божией природы безобразие человеческой драмы, где сценаристом была и есть сила богоборческая, сила вражья». Вспоминает иеромонах Иоасаф (Швецов)[99]: «Архимандрит Тихон, наместник Сретенского монастыря[100], попросил меня сходить к отцу Иоанну, чтобы он высказался в отношении волнующих церковный народ проблем: о номерах, о новых документах. Я передал этот вопрос батюшке через келейницу и остался ждать. Ответ был неожиданным: «Кто мы такие и кем себя мним, что считаем возможным без благословения священноначалия высказывать свое суждение на всю Церковь?» И мне стало ясно, что вот отец Иоанн по-настоящему себя никем не считает и какой от этого мир в его душе, в отличие от всех нас». Но вскоре и Патриарх Алексий II[101] обратился к отцу Иоанну с тем же вопросом, и тогда первый раз порог кельи старца переступил человек с камерой, чтобы выполнить благословение Святейшего записать на видео его ответ. И не о смуте говорил старец Божий, не — 100 —
|