|
Ф. Фаррар2. С. 123. Иерусалим был тогда не только центром иудейского богопочитания, но и средоточием религиозной науки. Две враждебные друг другу школы делили между собой мыслящих людей того времени, — то были школы Гиллеля и Шаммаи. Одна, более уступчивая и снисходительная, обращала все свое внимание на нравственную сторону Закона и объявляла ее более важной, чем обряд; другая, более мелочная и узкая, привязывалась к букве Закона и старалась всем навязать непосильное бремя Моисеевых предписаний, еще увеличивая их тысячами мелочных подробностей… А. Дидон. С. 133. Совершенная бесплодность природы в окрестностях Иерусалима, однако, питала изначальное нерасположение Иисуса к этим местам. Долины здесь лишены воды, почва камениста и неплодородна. Только вид на Мертвое море имеет кое-какую привлекательность, в других же местах природа однообразна. Один лишь холм Миспа, со своим напоминанием древнейшей истории Израиля, достоин внимания. Во времена Иисуса город представлял почти тот же вид, что и ныне. В нем не было древних памятников, так как до Асмонеян евреи оставались чуждыми всякому искусству; только Иоанн Гиркан начал украшать город, а Ирод Великий сделал его одним из великолепных городов Востока. Постройки Ирода могли поспорить с самыми совершенными постройками древности своим величественными видом, совершенством исполнения и красотой материала. Э. Ренан. С. 175–176. Даже и ныне, когда спускаются сумерки в мрачные ущелья Иосафата, град Давида и Христа возникает величественно и живописно из глубины темных долин. На его куполах и минаретах отражается умирающий свет заката, и кажется, что они вечно ожидают ангелов правосудия. Там Иисус давал своим ученикам свои последние поучения о будущем принесенной Им религии и о грядущих судьбах человечества, завещая им свое земное и небесное обетование. Э. Шюре. С. 395. Полнейшее отсутствие понимания природы, ведущее к некоторой сухости, узости и суровости, придавало чисто иерусалимским созданиям характер грандиозный, но в то же время бесплодный, печальный и отталкивающий. Со своими напыщенными учеными, фанатичными законниками, лицемерными и желчными святошами, Иерусалим не мог покорить человечества. Север же (имеется в виду Галилея. — Е. Г.) дал миру наивную Суламифь, смиренную хананеянку, страстную Магдалину, доброго кормильца Иосифа и Деву Марию. Один только север произвел христианство. Иерусалим, напротив, есть настоящая родина упорного иудаизма, который, будучи основан фарисеями и утвержден Талмудом, прошел все Средние Века и дошел до наших дней. — 132 —
|