|
Итак, я стояла теперь с моей вновь приобретенной мудростью и не имела второго человека, которому я могла бы довериться. Несмотря на это я была уверена, что быстро найду кого-нибудь, так как меня вынуждали любопытство и время. Несколькими вечерами позже я должна, была, как всегда, петь в группе — мой уход предполагался только через два месяца. Итак, как всегда в паузах, которые у нас были, я стояла около бара, где кельнеры держали напитки для гостей. Персонал был смешанный (мужчины и женщины), причем одно юное создание с волосами до бедер казалось особенно недружелюбным и резким. Она не упускала ни одной возможности налететь на нас, музыкантов, со своим огромным подносом без всякого предупреждения и извинения. В этот вечер жертвой оказалась я. Но жертвой, которая не хочет оставаться маленькой. Я осталась стоять как вкопанная, что вывело мою противницу из равновесия, так что поднос выскользнул у нее из рук и упал на пол. Под обычные комментарии не участвующих мы угрюмо смотрели друг на друга и собирали осколки. Сцена, которая затем произошла, была достойна фильмов кича. Мы собирали все медленнее и медленнее, пока не остановились посредине, глядя друг другу в глаза. Наконец, Зигрун (так звали девушку) сказала: «Подожди меня». Это было в пасхальное воскресенье, в полночь. Восемью часами позже мы обе сидели за пасхальным завтраком, после ночи бодрствования, в сознании, что пережито нечто, что по своей интенсивности впечатления больше никогда не повторится. Мы сразу же получили контакт с Рудольфом. Штайнером. Что касается меня, то я, между прочим, обладала теперь четкими указаниями, что я должна читать, частично с датами издания. Кроме того, я получила указание, что мне предстоит через три месяца ангажемент в Штутгарт и именно с моей группой. Вечером я была достаточно мужественна, чтобы поведать моим коллегам об этих новостях. Я была остановлена сострадательными улыбками, так как все знали, что роспуск группы, самое большое в течение полутора месяцев, уже официально объявлен и по этой причине никакие ангажементы больше поступать не будут. Двумя вечерами позже наш агент ворвался в зал и сказал, что он получил суперпредложение в Штутгарт и мы все будем не в себе, если не примем это предложение. Мы остолбенели: я — потому что меня поразила быстрота свершения предсказания, другие — потому что мое предсказание вообще исполнилось. — 9 —
|