Двенадцать нитей ДНК

На то время, пока заместитель был в физической форме, его память стиралась, но позже ее можно было восстановить. Если бы этого не происходило, возникала бы путаница, потому что перемещенная душа пыталась бы примирить две слишком разные реальности. Как сказала Ким, сам процесс замены у моего будущего друга займет два месяца и это отодвигает долгождан­ную встречу до августа, о чем мне уже было сказано. Я спросила Ким, почему Бобби видела заместителя со скотчтерьером. Ким сказала, что ей известно о том, что у него имеется собака, но она не уверена, что это терьер. Еще она сказала, что, похоже, он учитель метафизики и будет очень рад, что я тоже этим занимаюсь, — не то что Джерри, который это мое увлечение совсем не под­держивал. Мне понравилось, что по мере приближения к новому другу у меня накапливается о нем все больше фактов. Наше время заканчивалось, так как у Ким и Бобби были запланированы другие встречи, но Ким пообещала связаться со мною в августе, чтобы узнать, появился ли мой новый друг.

Подготовка к перекодированию ДНК: использование техник репаттернинга

Джин последовала моему совету и рассказала своему жениху Марку о перекодировании ДНК. Он позвонил и попросил о встрече. Я сказала, что смогу встретиться с ним в тот же вечер.

Когда Марк приехал, я знала, что перед запросом о перекодировании ДНК надо будет провести репаттернинг его энергии. Из собственного опыта мне было известно, что во избежание неприятностей, вызывае­мых блоками, надо очиститься от негативных эмоций и энергетических шаблонов и это для всех желающих пройти перекодирование является решающим момен­том. Я спросила своих наставников, одобрят ли перекодирование человека, которому предстоит испытание болью или болезнью. Мне ответили «нет», потому что на первом месте — наша безопасность. Марк оказался именно в этой категории, ему нужно было провести репаттернинг диссонансных энергетических паттернов, которые на подсознательном уровне удерживали его от прохождения перекодирования. Запрос-то сделать он мог, но его подсознание, механизм самосохранения, не допустило бы собственно перекодирования.

Мы кратко поговорили с Марком о репаттернинге, который, как выяснилось, ему нужно пройти, чтобы получить разрешение на перекодирование. Я спросила, чувствует ли он в своем теле какую-либо отрицательную энергию, когда я произношу слова «перекодирование ДНК», и он сказал, что в области сердца ощущает страх. Когда я проводила репаттернинг, мне сказали, что ему нужно избавиться от страха смерти. Однако Марк на­стаивал, что страха смерти у него нет, потому что он верит в реинкарнацию. Я приступила к делу, стараясь найти для репаттернинга другую проблему, но посто­янно всплывал страх смерти. Наконец я решила, что нам надо связаться с его наставниками, чтобы опреде­лить, какая из прошлых жизней так сильно повлияла на сегодняшний паттерн страха, поселившегося в его сердце, паттерн, который он со страхом смерти не ас­социирует.