Об изобилии

Вы знаете, я никогда ещё этого не говорил. Просто, отвечая на ваш вопрос, я увидел этот образ. Вы сами поймёте, что заново родились, когда это случится. Вам не нужно будет сообщать о том, что вы родились. Вам это будет понятно. И вы вынесете из этого неповторимый опыт — чувство, которое вы больше никогда не испытаете по отношению к себе или к кому-либо ещё.

Все барьеры между вами и другими людьми уйдут один за другим. Исчезнет всякое чувство разделения. И тогда вы станете очень опасным. Потому что вы захотите подойти к людям и обнять их. Знаете, вы захотите просто подойти к людям и сказать: «Я так сильно вас люблю!» (смех), и я надеюсь, что они вас не арестуют, — особенно, если, упаси Боже, вы, мужчина, подойдёте к другому мужчине... Потому что в обществе такое не принято между мужчинами. Если вы мужчина, то будьте осторожны... — отношения между однополыми и всякое такое... Вы знаете, у нас есть всё это...

Извините меня, я лью слезы над своим собственным материалом (смех).

Начиная со дня творения, единственное, что мы всегда хотели, — это любить и быть любимыми. И с самого начала творения единственное, что мы делали, это создавали моральные запреты, религиозные табу, общественную мораль, семейные традиции, философские построения, всевозможного рода правила и регуляции, указывающие нам на то, кого, когда, где, чем и как можем мы любить; и кого, когда, где, чем и как мы не можем. К сожалению, второй список длиннее первого.

Что мы, на самом деле, делаем? Что мы делаем? Если я подхожу к этому парню и говорю: «Через красоту, которая во мне, я вижу Вашу красоту», — что в этом плохого? Или, если я подхожу к прохожему и говорю: «Я знаю, какой Вы», — что здесь такого?

Я не понимаю, люди, как это мы решили создать все эти условные построения. Но я скажу вам следующее. Если мы всё это не изменим, мы никогда по-настоящему не поймём и не ощутим себя такими, какими мы на самом деле являемся. Поэтому пришло время перестраиваться, создавать всё заново. Пришло время, по сути дела, создавать себя заново — в соответствии с величайшим видением нового, грандиозного образа своего Я.

Друзья, друзья мои... Остановите меня. Видите ли, вы поместили меня в центре переполненной комнаты, и я вижу новых членов нашей армии. Чго мне сделать, чтобы завербовать их в эту армию? Скажите, как мне завлечь их в игру? Было ли у вас когда-нибудь в детстве подобное же чувство, когда вы отправлялись гулять туда, где собирались ребята со всей округи? Я обычно ходил на соседнюю игровую площадку, находившуюся за холмом. В восьми кварталах от моего дома была большая площадка для игр. И чем ближе я подходил к ней, тем большее возбуждение я чувствов ал: «Интересно, кто там. Интересно, кто уже пришёл?!» По дороге я замечал каких-то ребят, уже игравших вовсю. Одних я знал, других — нет. Я хорошо помню, что я думал тогда: «Ну как привлечь их в свою компанию?» Приходилось ли вам испытывать такое, когда вы приближались к месту игр?