|
Теперь, когда я знаю этот секрет, мне уже не о чем беспокоиться в жизни. Я вижу: все, что ни делается, — к лучшему. Эта истина принесла мне свободу. Свободу от разочарований. Свободу от гнева. Свободу от тревоги. Если же все-таки эти переживания входят в мою жизнь, значит, я забыл, Кто Я Действительно Есть и Как Все Обстоит. Я забыл, что жизненный успех обусловлен течением самой Жизни. Я забыл, что Бог на моей стороне. Я ослабил внимание. Значит, я снизил напряжение[3]. Я расслабился и соскользнул в негативное мышление. Я забыл, что моя попутка уже близко, и островок посреди автострады обратился для меня в ад. 4 ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ Фред Рут сидел в своем кресле и ждал смерти. Ему хотелось выпить. «К черту врачей, ничего нового они мне не скажут, — ворчал он себе под нос. — Дураку понятно, что гробовщик уже составил для меня смету». Только вчера кардиолог сел за телефон и сказал бывшей жене Фреда и двум его детям, что пора прийти к нему попрощаться. Дети и вправду зашли, но не задержались надолго. В последнее время Фред не особенно жаловал их, особенно пасынка. Да и между собой дети не очень-то ладили даже тогда, когда Фред еще был здоров, тем более далеки друг от друга они стали сейчас, когда отец оказался при смерти. У Фреда больное сердце. Первый серьезный приступ случился в 1975 году. Тогда ему было всего тридцать восемь лет, но никто особенно не удивился этому. Его отец, мать и два брата умерли от сердечных приступов. Сестра долго страдала диабетом и в прошлом году умерла в возрасте сорока четырех лет от того же сердечного приступа. Самому Фреду два раза за последние шесть лет делали операции на сердце. Он уже довольно давно не работал, да и не особо печалился из-за этого. Менеджер компьютерной компании — должность довольно нервная. Работа, безусловно, только обострила его болезнь. «Тем лучше!» — вот и все, что он мог сказать по этому поводу. — Убавь звук! — рявкнул он на Анну. Телевизор смотрит. Неужели она не понимает, что он болен? Фред знал, что его характер изменился, но, похоже, ничего не мог с этим поделать. Он становился раздражительным. Склочным и раздражительным. И тут уж ничего не изменишь. «О Боже, как мне надоело здесь сидеть», — пробормотал Фред, пытаясь оторваться от спинки кресла и посмотреть в окно. Больно двигаться. В крови так мало кислорода, что все члены и грудь схвачены как бы одной общей судорогой. Он редко вставал с кресла. Все, что он мог, — дойти до ванной. Мир Фреда сузился до размеров комнаты площадью в двадцать семь квадратных метров. Наружу он выйти не мог, ибо жил на втором этаже двухэтажного дома, и ему пришлось бы подниматься по ступенькам. Фред видел внешний мир только через окно. Время от времени по улице с воем проносилась карета скорой помощи, и Фред думал, что, возможно, следующая повезет его. — 22 —
|