|
Мы можем лишь предполагать, что наш друг из негативной пятой плотности нашёл для себя немало целей, ведь они проходили опасный и беззащитный период, в общем, как-то так. Окутанная таинством природа этой двойственной ситуации стала ещё более необъяснимой, но очевидной, поскольку мы до сих пор не понимаем, почему Карла выжила, а Дон нет. Мы можем лишь вспоминать прощальные слова Ра в нашем последнем сеансе, когда Ра предложил: «… природа всех проявлений становится иллюзорной и функциональной только тогда, когда сущность поворачивается от формы и тени к Одному.» Карла: Во время сеанса я прошла через все стадии тревоги, которые только можно представить. До сеанса Дон прекратил питаться, ну, почти прекратил. Он вёл себя совершенно по-другому, перестав быть тем, к кому мы привыкли, и я, поскольку ещё не осознала тогда, что с ним происходят психические изменения, да и происходят они не в нашем материальном мире, дико страдала и переживала, смотря на происходящее. Поведение «старого» Дона было достаточно шаблонно, по этому шаблону и я выработала в себе ответные реакции: я старалась выполнять его желания. Дон выбирал, когда мы едим, когда мы идём в кино, он определял всё в моей жизни, и мне это нравилось. Назовите меня полностью зависимой от него – и вы будете правы. Однако это было единственный способ, при котором Дон мог вообще выносить интимность человека, который его любит. Да, иногда я что-то там возражала по пустякам, но бывала слышима, иногда я что-то предлагала и были удачные дни, когда к моим советам Дон даже прислушивался, но в общем и целом, Дон был консервативным джентльменом, а я – жена, не жена, подруга, не подруга – должна всегда быть дома. Точка. Я всегда ждала, когда в нём проснётся вдохновение. А между тем я читала, или работала в своей обычной библиотечной манере.
И вот неожиданно он стал спрашивать меня, что я собираюсь делать, а когда я отвечала, что собираюсь делать то-то и то-то, то он отвозил меня для этой цели. Правда, спустя какое-то время он передоверил это дело Джиму, потому что рутина, обыденность его раздражали (ну а моё здоровье было таким, что я даже рулить машиной могла с большим трудом, всё тело болело). Джим обычно сидел и ждал меня у церкви, когда я туда уходила, либо у хора, либо ещё где. И хотя Джим разрывался между разными видами работ: для нашего исследовательского центра «Л/Л Ризёрч», для хозяина дома, которому вздумалось вырыть подвал (сплошная рыжая глина!), и он попросил это сделать Джима, разные работы по дому, Дон не прекращал отчаянных попыток как-то «зацепиться» за дом, старался ежедневно приезжать на ужин или обед (ещё одна его крайне нехарактерная привычка!) Джим тоже растерялся от такого наплыва – и, если бы не его чувство юмора, то, кто знает, что бы вышло. В общем, Джим выглядел растерянным. Я же вообще очень близко подошла к точке, за которой начинается нервный срыв. — 604 —
|