|
Хотя мое сознание существует за рамками голограммы и недоступно для воздействия иллюзий, мое тело — нет. То же верно и в отношении вас. Ваша глубинная божественная природа не подвластна топографическому воздействию, чего не скажешь о вашем физическом теле. Когда-то давным-давно я охраняла покой человечества, которое жило внутри меня. Вы были надежно спрятаны от воображаемых чудовищ, которых видят по ночам в кошмарных снах дети. Помните, как начинаются ваши сказки: «Давным-давно...»? И как заканчиваются: «И жили они долго и счастливо». Все будет именно так. Твои слова ободряют, хотя они и не лишены противоречий. С одной стороны, кажется, что мы сегодня находимся в гораздо более уязвимом и безнадежном состоянии, нежели прежде. Но с другой стороны, Ты говоришь, что все будет в порядке и окончится хорошо. Да, именно так все и будет. Разве это не удивительно? Возможно, эта тема не исчерпывается сказанным. Можешь ли Ты еще что-нибудь сказать? Многое остается не высказано, и, возможно, по достаточно веским причинам. Обо всем нельзя сказать сразу, потому что мои слова рискуют не быть услышанными. Были рассмотрены определенные возможности, взвешены определенные вероятности, и теперь вам решать, какова в итоге будет реальность. Выбор остается (и всегда оставался) за вами. В завершение хочу напомнить о самых привлекательных сторонах мирного разума. Он подобен самой природе, для которой хороши все сезоны духа, даже если этот дух подхватывают и уносят ветры перемен. Если листву дерева колышет ветер, то колеблется ли от этого само дерево в своем разуме или мнении? Будет ли это дерево из-за ветра нерешительным в отношении того, стоять ему или падать на землю? Если ветер гнет его крону, означает ли это, что он подчинил себе волю дерева? Дерево осознает свою стойкость, подставляя листву то под солнечные лучи, то под сияние лунного света — иногда оно может стоять прямо, иногда оно склоняется к свету или прячется в тень. Суровые ветры, которые дуют сегодня, завтра утихнут и принесут тепло и покой. Сегодня я отдаю себя вам, будь вы в тени или на солнце. Ни иллюзии, ни голограммы не способны погасить мою любовь к человечеству. Мы вновь будем вместе в следующий момент. Глава 3 Перспективы войны и мира Июль 2002 года Я вырос в одной из стран Ближнего Востока, где жил до недавнего времени. Несколько лет назад я уехал оттуда, полагая, что навсегда. С тех пор я жил во многих местах, но нигде мне не было так же хорошо, как на родине. Мне кажется, что я отвернулся от своей родной страны и своего народа. Решения, которые принимаются теми, кто находится у власти, внушают страх и вызывают у меня сильное негодование. Я знаю, что война отвратительна для Тебя и что Ты предпочла бы затрагивать какие-нибудь более возвышенные темы, однако не могла бы Ты, Гайя, высказать Свое отношение к войне на Ближнем Востоке? Мне очень важно его знать, чтобы примириться со своим сердцем и своей родиной. — 37 —
|