Дружба с богом. Необычный диалог

Наконец, ты должен быть «способным». Если ты не спосо­бен увидеть новый образ Бога, которому ты открылся, техника, при помощи которой ты смог бы по-настоящему познать Бога, будет для тебя совершенно непригодной.

Ты должен быть способен принять Бога, который любит и принимает тебя без каких-либо условий; быть способным пригласить в свою жизнь Бога, который приглашает тебя в свое царство, не задавая вопросов; быть способным прекратить наказывать себя за то, что ты признал Бога, который не наказывает тебя; и быть способным гово­рить с Богом, который никогда не прекращал разговора с тобой.

Это радикальные идеи. Но церкви называют их ересью. И самая большая ирония в том, что вам, возможно, придется покинуть церковь для того, чтобы познать Бога. В любом случае, вам придется отказаться от некоторых наставле­ний церкви. Ибо церкви учат о Боге, которого вы не може­те познать и которого вы бы не захотели видеть своим другом. Ибо что же это за друг, который наказывает за каждую оплошность? И что за друг считает оплошностью неправильное произнесение его имени?

В «Беседах с Богом» я услышал много такого, что противоречи­ло всему, что я раньше знал о Тебе.

Я знаю, что ты веришь в Бога, в противном случае ты никогда не стал бы беседовать с Богом. То есть ты был «предрасположен» обрести дружбу со Мной, но был ли ты «готов»? Я вижу, что был, так как готовность требует боль­шой смелости, и ты проявил эту смелость, не просто изу­чив иной, нетрадиционный взгляд на вещи, но признав это публично. Таким образом, твой разговор позволил от­крыться новому образу Бога не только тебе, но и миллио­нам других людей. Им удалось открыться через твои кни­ги, которые увлеченно читают во всем мире — явный признак того, что теперь широкие массы тоже готовы по­знать Бога.

«Способен» ли ты теперь познать Меня, и не только гово­рить, но и дружить с Богом?

Да, потому что у меня не было трудностей с переходом от старых представлений к новым идеям о Тебе, которые были даны в «Беседах». Откровенно говоря, многие из этих идей были мне знакомы.

В этом смысле трилогия была не столько откровением, сколько подтверждением.

Почта, которую я получил за прошедшие пять дет, свиде­тельствует, что так было с тысячами людей. И сейчас совсем неплохой момент для того, чтобы рассказать, как были написа­ны «Беседы».

Я не писал диалог «Беседы с Богом» как книгу. В отличие от материала, который я излагаю сейчас. Когда начался разговор с Богом, у меня не было ни малейшего представления о том, что он выйдет в печать. Я считал нашу беседу конфиденциальной и не предполагал, что в нее будет еще кто-либо посвящен.