|
Слова Богини заставили меня живо вспомнить прием священных грибов, вылившийся для меня в худший из кошмаров. В тот роковой осенний день я поднялся на один обдуваемый всеми ветрами пик в горах Олимпик. Добравшись до вершины, я сразу же принялся рисовать на земле пентаграммы, одновременно опустошая мешочек с сильнодействующими псилоцибиновыми грибами. Частью ритуала было также призывание моего друга, которого я называл «драконом». Я установил с ним контакт за несколько месяцев до того, когда точно так же употреблял грибы на другой горе в этом же районе. В тот раз меня как бы перенесло в его благожелательное присутствие. Я воспринял его как многоцветную драконоподобную фигуру, наделенную глубокой эзотерической мудростью. Кое-что из этой мудрости дракон раскрыл мне. При расставании он радушно пригласил меня когда-нибудь вернуться и снова пообщаться с ним. Вот я и вернулся. Я призывал своего друга-дракона минут двадцать, и тут наконец съеденная порция грибов подействовала в полную силу. Только на этот раз я очутился в каком-то другом, темном измерении, резко отличающемся от того, где я повстречал дружелюбного дракона. Небо, которое только что казалось светло-серым, вдруг стало черным, как уголь, а вокруг меня кружился и жутко завывал пронизывающий до костей ветер. Казалось, тьма навалилась на гору со всех сторон. «Как в фильме ужасов, — подумал я, нервно оглядываясь по сторонам. — Не хватало еще каких-нибудь непрошеных страшных тварей». Ситуация усугублялась тем, что я отвратительно себя чувствовал. Я съел гораздо больше грибов, чем мой организм мог переварить, и мечтал лишь об одном: чтобы меня стошнило и вся эта гадость вышла из меня. Я старался вызвать рвоту, но ничего не получалось. Грибы явно не хотели меня покидать. Вскоре в окружающей темноте почувствовалось чье-то неясное зловещее присутствие. Воспитанный в христианском духе, я похолодел при мысли о том, что рядом находится некий «Темный Дракон» — или, если называть вещи своими именами, сам «Дьявол». Сначала сработал лишь мой инстинкт выживания: мне нужно было оказаться как можно дальше от этой темной сущности. Ковыляя во тьме, я набрел на высокую монолитную скалу и съежился, с ужасом ожидая своей участи. Мой взгляд уперся в гладкую каменную плиту. Через мгновение поверхность камня превратилась как бы в телеэкран, показывавший лицо страшного демона. Это лицо не оставляло ни тени сомнений относительно его намерений: пронизывающие красные глаза, глубокие складки на темной коже, длинные окровавленные клыки в уголках зловеще ухмыляющегося рта. Казалось, он вот-вот разорвет меня и жадно сожрет кусок за куском. Потом передо мной стали появляться другие демонические лица, сотни лиц, одно омерзительнее другого. Эти злобные оскаленные морды окончательно подавили мой и без того ослабевший дух, зато прибавили сил рвотным массам, бродившим в моем желудке. — 67 —
|