Асурраведа

Ян Гуан был в бешенстве, потеряв полмиллиона человек, он не взял не одной серьёзной крепости. Император обвинил в собственной тупости несчастного Юя, тому отрубили голову, а суйцы ни с чем вернулись восвояси. Весь путь отступления суйской армии был завален гниющими трупами, их было так много, что у когуресцев не было возможности их похоронить, дикие животные несколько месяцев пировали на поле боя, а стервятники от обжорства не могли взлететь.

Ян Гуан получил смачную оплеуху от народа Когуре, но его безграничный эгоизм и самолюбие не могли перенести подобного оскорбления и он приказал собрать новую миллионную армию, одновременно резко увеличив налоги и повинности. Однако дезертиры из суйской армии разнесли повсюду ужасные слухи о том, что произошло с ними в Когуре. Крестьяне вооружаясь чем попало стали нападать на комиссаров суйских военкоматов. Сотни тысяч крестьян бежали в леса и горы, они говорили: «Пусть лучше меня убьют здесь, чем мои кости будут грызть шакалы в Корее!» Многочисленные крестьянские армии ещё не могли тягаться с регулярными правительственными войсками и терпели поражения, после которых следовали жестокие массовые казни.

Всё же император собрал около 800 тысяч войска и снова двинулся на Когуре. В этот раз Ян Гуан разрешил командирам действовать по своему усмотрению, лучше чем в прошлый раз была вооружена армия и упорядочено продовольственное снабжение. Когуресцы, которых было в десять раз меньше, медленно отступали на восток, ожесточённо обороняя каждую укреплённую позицию, но силы были слишком неравными. Основная борьба вновь развернулась за крепость Ёдоньсон. Китайские камнемёты не смогли разбить стен, тогда по приказу императора, суйцы начали из земли и гравия строить стену вокруг Ёдоньсона. Несмотря на гигантские потери, китайцы построили вокруг Ёдоньсона стену выше городской стены и теперь из арбалетов сверху расстреливали её защитников. Ситуация сложилась критическая – ещё несколько дней и Ёдонъсон бы пал.

Но тут суйцы вдруг бросили свой лагерь со всем оборудованием и стремительно отошли. Корейцы не поверили своим глазам. Оказалось что князь Янь Сюань, наместник Сычуани, пользуясь отсутствием Гуана, поднял мятеж и осадил столицу Лоян. Император со своей армией спешно вернулся назад и разгромил Янь Сюаня. Якобы за участие в этом мятеже Гуан приказал казнить 30 тысяч совершенно непричастных людей и конфисковать в казну всё их имущество. Прибыв в Лоян и увидев на улице случайного прохожего, Гуан лицемерно заметил: «В этом городе осталось через чур много народу!».