|
Вплоть до начала XX столетия Младшие Арканы были ничуть не более информативны, чем обычные игральные карты. На них изображались символы мастей в количестве, соответствовавшем номеру карты. Так, на Тройке Кубков было нарисовано три кубка, а на Девятке Денариев — девять кружков или монет. Интерпретировать их было так же трудно, как тройку червей и девятку бубей. Надо было либо заучивать значение всех карт на память, либо вспоминать мистическое значение числа (номера) карты, увязывать его со стихией (мастью) и выводить это значение самостоятельно. Так было до 1910 года, когда появилась придуманная Артуром Эдвардом Уэйтом и выполненная художницей Памелой Колмен Смит колода Райдера, в которой сюжетными рисунками впервые были снабжены и Младшие Арканы. С тех пор такие рисунки имеются на всех 78 картах. Сколь ни отрадно такое расширение наших возможностей, не следует забывать о том, какая большая разница существует между образами, веками складывавшимися в коллективном бессознательном человечества, какими принято считать Старшие Арканы, и иллюстрациями, придуманными одним человеком, пусть даже гениальным. Такие рисунки, конечно, помогают понять значение карты, но им никогда не достичь глубины и символизма образа-архетипа. Поэтому я не вижу смысла разбирать детали рисунков на Младших Арканах. Они просто иллюстрируют какой-то определенный сюжет. Так, Тройка Кубков показывает нам танец в честь Праздника Урожая, поскольку у ног танцующих лежат спелые плоды. Видя это, мы понимаем, что означает эта карта: дело дало плоды, и человек доволен и благодарен. Больше там ничего нет. Любые спекуляции о том, почему одна из танцующих граций одета в золотые туфли, а другая — в синие, или что это за плоды, яблоки или помидоры, в лучшем случае означают какие-то мелочи, а в худшем не означают ничего. Старшие же Арканы представляют собой символические вехи на жизненном пути человека. Дело в том, что символ, в отличие от знаков, «иконок», шифров, кодов и тайнописей, никогда не бывает выдуман. Он ничего не скрывает, а, наоборот, раскрывает что-то гораздо более глубокое и важное, чем то, что может быть выражено словами и воспринято одним разумом. Если, например, круг символизирует неразделенное целое, рай, сферу божественного, всеединство, сознание и подсознание, человеческое «Я», совершенство, вечность и еще многое другое, то эти значения не выдуманы, а открыты в нем как некое изначальное знание, заключенное в этом символе. Поэтому и ключ к таким символам кроется не столько в «тайнах», часто намеренно создаваемых группами оккультистов, различными тайными обществами и всяческими орденами или ложами, называющими себя эзотерическими, сколько в глубине человеческой души. В XX веке важнейшая роль здесь принадлежит психологии К.-Г. Юнга, открывающей доступ к символике архетипов, к тому, что по праву называли и называют тайным знанием. Это не тайноведение, не знание чьих-то тайн и уж тем более не засекречивание знаний, чтобы сохранить их в тайне от кого-то. Это — знание вещей, таинственных по своей природе, потому что они не лежат на поверхности, а существуют, так сказать, на невидимом плане, «на обратной стороне» реальности. Такое — действительно эзотерическое! — знание, присутствующее в удивительно схожей форме во всех культурах, не только старше любых религий, но почти всегда само становилось их основой, да и сегодня нередко сохраняется в них как глубинное, прочное ядро. И в центре этого знания всегда стоит вопрос о жизненном пути человека и о смысле смерти. — 4 —
|