Таро и путешествие героя

Рост сознания с древ­нейших времен связыва­ется с осознанием соб­ственной вины. Невоз­можно прожить жизнь, никогда ни в чем не про­винившись. Место, за­нимаемое в жизни нами, в данный момент не мо­жет занимать никто дру­гой. Мы не можем до­быть себе пропитание, не убивая (даже если речь идет об «убийстве» растений) или не отни­мая у других живых су­ществ то, что создано ими, например, молоко и мед. «Для подсозна­ния сознание — уже вина, — утверждает Эмма Юнг, — причем вина истинно трагическая, потому что только с помощью сознания человек может действительно стать тем, кем должен»16. Но если вина наших прародителей заключалась лишь в том, что они вку­сили плод Древа Познания, то наша вина с тех пор заключается в недостаточном познании, и, преж­де всего — в недостаточном самопознании. Ибо после того, как Адам и Ева или, что то же, наш герой и мы с вами покинули рай неведения, те­перь, в середине пути, нам придется преодолеть ту тьму полусознания, в которой мы заблуди­лись, чтобы, наконец, выйти к ясному свету, освеща­ющему путь к надсознанию, которое и есть цель последней трети нашего пути.

Другой персонификацией этого архетипа в легендах о Граале служит Тревизент, дядя Парсифаля, живущий отшельником в хижине. В своих долгих поисках Грааля Парсифаль периодически навещает его, ища верный путь. Отшельник сообщает ему не только истинное имя, но и «волшебное слово»: он нашептывает ему на ухо молитву, которую тот может произнести лишь в случае край­ней опасности.

Узнав свое истинное имя, герой — как и мы с вами, — боль­ше никогда не забудет его и от него не отречется. Иными слова­ми, однажды поняв, кто мы на самом деле, мы должны понять и РО, что должны теперь соответствовать своему званию и призва­нию, иначе нам придется, как Парсифалю, периодически возвращаться туда, где нам еще раз напомнят, кто мы есть. На карте это обособление, выделение себя из окружающей действитель­ности символизируется капюшоном, которым Отшельник защи­щается от внешних воздействий. Его фонарь, по Уэйту, это путеводный маяк: «Там, где сейчас я, можешь быть и ты». Тем самым он указывает, что эта встреча и это открытие тайны — не удивительный случай, выпадающий на долю немногих избран­ных, а этап развития сознания, доступный каждому, кто уеди­нится в тиши.

Да и волшебное слово или магические атрибуты, подаренные старцем герою, встречаются не только в сказках. Это лишь символ чего-то, доставшегося человеку неожиданно. Это может быть, к примеру, мелодия, образ или фраза, камешек, перышко или просто слово, слог, знак. Узнается он по тому, что приходит «совер­шенно случайно», однако сразу же трогает человека до глубины души, а еще по той магической силе, кото­рая от него исходит. Просвещенному уму подобные вещи могут показаться нелепостью. Но, они бывают. Тот, кому достался такой подарок, должен бережно хранить его до тех пор, пока тот не пригодится ему в по-настоящему трудной ситуации, особенно если будет очень страшно. И вот тогда, вспом­нив эту фразу, образ или мелодию, дотронув­шись до своего ка­мешка или перышка он почувствует, как эта могучая сила приходит ему на помощь. Однако при этом нужно помнить о предосте­режениях, которыми эти подарки сопровож­даются в сказках и мифах: их не продают и не покупают, их нельзя са­мому себе сделать или придумать, они должны прийти или най­тись сами, исполь­зовать их можно лишь в самой критической ситуации, о них нельзя никому рас­сказывать и, конечно, их никогда и нигде нельзя забывать.