|
Кроули делает упор на то, какое участие человечество принимает в этом божественном жертвоприношении, которое создает, сохраняет и разрушает вселенную, и смысл которого меняется с приходом каждого нового эона. Эон Исиды (эпоху архаических земледельческих культур и матриархата в известном понимании) Кроули соотносит со стихией Воды, и Повешенный тогда был ребенком в утробе матери. Эон Осириса, связанный со стихией Воздуха, дал идею самопожертвования, принцип умирающего бога. Наступающий эон Хора он ассоциирует со стихией Огня, которая враждебна стихии Воды, а потому идея самопожертвования ныне вредна по сути. В эоне Хора жертва и искупление связаны, по Кроули, с просвещением, которое несут «просветленные». Глава 20 «СМЕРТЬ» (XIII)[52] Смерть – популярный персонаж итальянских «триумфов», поэтому неудивительно, что эта фигура вошла и в «триумфы» Таро. Ее номер, 13, «несчастливое» число, также не случаен. Классическая иконография. Человеческий скелет, пляшущий с косой в руке или собирающий урожай человечьих голов. В колоде Висконти-Сфорцы в руках у Смерти был лук. «Самая страшная карта Таро», или Смерть как судьба Карта «Смерть» нередко вытаскивается в голливудских фильмах, вызывая у гадалки ужас, страх, трепет и стремительное желание вышвырнуть клиентку за дверь, не востребовав денег, а самой быстренько собрать вещи и смыться из города. (К слову сказать, этим можно было бы заняться, если бы у нескольких десятков клиентов из одного города выпадали карты «Мир» и «Башня».) XIII аркан, однако, одна из самых миролюбивых и спокойных карт, хотя он достаточно фаталистичен и шансов на продолжение того, что было, не оставляет. Вновь возвратимся к фильмам: нередко «Смерть» даже там обозначает серьезные перемены, вмешательство Судьбы в жизнь героя или героини, а не встречу с Хароном. (В случае особо искрометного чувства юмора у режиссера – может быть смерть самой гадалки.) Действительно, Судьба и Смерть часто оказываются взаимосвязанными категориями, срок жизни (и возможность наполнения этого отрезка судьбой, личной историей) зависит от времени ее конца. Особенно актуально это было для традиционного сообщества, жизнь членов которого была особенно тесно связана с происхождением, семьей и социальным слоем. Отношение к смерти всегда, в любой человеческой культуре, было чем-то особенным. Относились к ней как чему-то непостижимому, внезапному, из мира Иного или же планомерному событию, к которому готовились еще при жизни, или же как к переходу к иной не слишком отличающейся от привычной жизни, разве что погрустнее или, наоборот, повеселее… в любом случае отношение к ней всегда оказывалось значимым для характеристики самой культуры. Смерть как прекращение человеческой жизни была формальным актом выхода существа из человеческого сообщества и вместе с тем человеческая личность должна была остаться в своей культуре. Отсюда память о предках, которые следят за потомками; памятники и статуи умершим героям; идеи о возвращении душ в новые тела. Нечто непоправимо терялось (жизнь и плоть), но нечто необходимо было оставить для продолжения. — 106 —
|