|
Итак, в современной буддологии преобладает мнение, что буддийские культы Амитабхи и Майреи – одни из главных персонажей Лотосовой сутры – сложились под большим влиянием иранской религиозной традиции, вобрав в себя многие черты культов богов Митры, Ормазда (Ахурамазды) и др. Помимо чисто внешних культовых заимствований, иранский узел порождал доктринальные взаимовлияния во вплетенных в него конфессиях. Отсюда монотеизм, эсхатологизм, мессианство и апостольские мотивы, прежде чуждые буддийской доктрине, но присутствующие в проповеди Лотоса. Универсализм Лотосовой сутры, безусловно подготовленный предшествующим развитием буддийской доктрины, в значительной степени инспирирован из того же источника. Приблизительно за десятилетие до того, как был предпринят первый перевод Лотосовой сутры на китайский язык, при дворе Сасанида Шапура I (ок. 242 – ок. 274 гг. н. э.) был принят праведник Мани (ок. 216 ок. 244 гг. н. э.) с изложением религиозного проекта, способствующего устроению империи. Исторические анналы не сохранили для нас отчета об этой аудиенции, но в XI в. основополагающий манихейский проект был в общих чертах воссоздан благодаря ал-Бируни. Бируни, выдающийся мыслитель и, конечно же, библиофил, был обладателем ныне утерянного трактата "Шапуракан" и привел его зачин. "Мудрость и дела – это то, о чем не переставали посланники божьи приходить от времени до времени. В одном веке они были принесены посланником, который был Будда в странах индийских; в другой век – Зарадуштом в страны персидские; в другой – Исой в страны западные. А затем было ниспослано сие откровение и пришло пророчество в этот последний век при посредстве меня, Мани, посланника истинного бога в страну вавилонскую" – перевод с арабского Е. Э. Бертельса. Было бы излишним, хотя и соблазнительным, искать точные доктринальные соответствия в проповеди Лотоса и Мани – отрицание-принятие предшествующей триады и построение над ней единого религиозного синкрета. (Заметим, к тому же, что и эсхатология всепоглощающего огня – драматическая доминанта манихейской доктрины.) Ограничимся единственным утверждением. Доктрина Лотоса и Мани рождена одним и тем же религиозным устремлением первых веков нашей эры создать универсальное, надмировое, абсолютное Учение. Переводы наиболее доктринально значимых двенадцатой, пятнадцатой и шестнадцатой глав Лотосовой сутры основаны на китайской версии миссионера-кучарца Кумарадживы (?350 –?410) – наиболее популярной в самом Китае и буддийском мире, пользовавшемся китайской письменностью: Японии, Корее, Вьетнаме. Переводчик попытался адекватно передать образный строй китайского оригинала, при этом не искажая его доктринальное содержание. Буддийские имена, географические названия и термины в соответствии с оригиналом переданы или путем перевода по смыслу, или транскрипцией санскритских слов, т. е. по звучанию. Перевод дается по изданию: Тайсе синсю Дайдзоке (заново составленная Трипитака Тайсе). Т. 9, № 264, Токио, 1970. — 8 —
|