|
Таким образом, размышления об атмане завершаются диалектической игрой, вырождаются в простое понятие, в обескровленный, абстрактный (т.е. отвлеченный от всякой действительности) принцип, который столь же далек от жизни и религиозного переживания, как и Брахман, бесконечно удаленный от реального мира. Однако борьба за признание человека и человеческих ценностей не пропала даром! Человек уже достаточно осознал себя, чтобы не бояться отрицательных результатов и прекращения своего самоисследования. И если было невозможно проникнуть далее со стороны понятия Атмана, почему бы не исследовать проблему с другой стороны, с того, что не есть Атман? Это то, что и было сделано Буддой. На этом пути он избежал дебрей спекуляций и противоречий, которые развились вокруг идеи Атмана. Его позиция была таковой, что ему не пришлось ни утверждать, ни отрицать эту идею. С отрицанием всякого содержания и возможностей становления сознания все эти идеи потеряли практическую ценность для религиозной жизни, так же как и абстрактный сверхбог, лишенный каких бы то ни было признаков. Будда мог поэтому предоставить философам все эти по преимуществу эпистемологические проблемы и посвятить себя практическому пути. Этот путь был независим от спекуляций упанишад, но и не противоречил им, ибо упанишады не представляют собой законченной замкнутой философской системы, но есть совокупность идей различных мыслителей, из которых каждый вложил свою полноценную долю в соответствующую проблему своего времени. Хотя Будда, как показывают многие его выражения и основные понятия Учения в его изложении, был хорошо знаком с учением упанишад и доведическим временем, он воздерживался от всех чисто теоретических суждений и взглядов и ограничивался непосредственно познаваемыми и необходимыми для осуществления шагами Благородного Пути, которые зависели не от того, во что верит человек и что он считает истинным, но исключительно от того, что он делает, т.е. что он делает из самого себя. "Характерно, что хотя спекуляции упанишад относительно Атмана и Брахмана уже были известны во времена Будды и должны были стать частью запаса знаний изучающих Веды, буддийские тексты никогда не касаются их и никогда не полемизируют с ними. Брахман, как вселенское единое, не упоминается буддистами как элемент чужого или своего собственного кредо, хотя они нередко упоминают частное божество Брахму" (Ольденберг. Будда...). Будда был убежден, что высшая действительность пребывает внутри нас самих – и это было для него не только теорией, ибо он сам пережил ее. Он подчеркивает, что до тех пор, пока мы не превратили наше сознание во вместилище такой действительности, мы не в состоянии участвовать в ней. Эта действительность сверхиндивидуальна, поэтому прежде всего мы должны преодолеть индивидуальные ограничения нашего сознания, если хотим достичь ее, – в противном случае мы уподобимся человеку, который нашел эликсир бессмертия, но не имеет сосуда для его хранения. — 14 —
|