Письма о буддийской этике

По поводу этого диалога существуют самые разнообразные мнения среди европейских ориенталистов (санскритологов). Мы можем сказать, что эго (Я), проходя через сансару, в бесконечном своем перерождении не может оставаться одним и тем же, т. е. первоначальное эхо Абсолюта, самосовершенствуясь, перестает быть эхом Абсолюта, а само становится Абсолютом в тот момент, когда сливается с нирваной. Поэтому Будда не мог ответить странствующему монаху, что существует постоянное (неизменное) эго. Но на самом деле все-таки существует совершенствующееся, постоянно видоизменяющееся эго, т. е. эхо Абсолюта; значит, нельзя утверждать, что совсем не существует эго (Я). Это находится также в согласии с заявлением Будды, что Я — это не то же самое, что скандхи, но и не целиком отличное от них. Это не просто сочетание духа и тела, но это и не вечная субстанция, изъятая из превратностей изменения. Но что оно (Я) представляет собой, он не отвечает, вернее, говорит: «Пока мы остаемся в пределах чистой логики, мы не можем доказать действительность души как атмана. Непознаваемый атман, будто бы лежащий в основе нашего Я, — это не поддающаяся разгадке тайна. Будда призывает нас быть философичными настолько, чтобы признать границы философии».[75]

Но чтобы знать сущность эха атмана, надо достигнуть такого совершенства, как Я, говорит Будда. «Будда полагал, что постулировать наличие души — значит выходить за пределы описательной точки зрения. То, что мы знаем, — это феноменальное Я. Будда знает, что есть что-то другое. Он никогда не согласился бы признать, что душа есть только сочетание элементов, но он отказывается размышлять по поводу того, чем же другим она может быть. Упанишады доходят до корня всех вещей, одно за другим снимая с Я покрывала случайности. В конце процесса они находят всеобщее Я, не являющееся ни одним из этих существ, хотя и представляющее собой основу из всех. Будда придерживается того же самого взгляда, хотя он и не говорит этого определенно».[76]

Мы сейчас разбираем чрезвычайно трудную область не только буддийской, но и всечеловеческой философии. Но нам обязательно нужно сделать попытку более или менее ясно сформулировать понятие души. Иначе мы не сможем пройти ни шагу вперед. Взять мир идей Платона — значит ничего не дать Европе, кроме как вернуться вновь к дуалистическим системам европейских философов; но нам надо другое, т. е. необходимо отказаться от дуалистической точки зрения.

«Рационалистические психологи (Европы — Б. Д.) пытаются охарактеризовать природу души, ее конечность или бесконечность...»[77] Так, например, профессор Стаут пишет: «Каждый прямо или косвенно признает тот факт, что многообразные и постоянно меняющиеся переживания, входящие в историю жизни индивидуального духа, каким-то образом принадлежат некоему Я, или эго, которое остается одним и тем же в ходе превратностей опыта. Но когда мы начинаем исследовать точную природу единства и тождества, приписываемых Я, и в каком точном смысле его переживания ему принадлежат, мы сталкиваемся с коренным расхождением во взглядах.