|
Не забывайте, что я вырос в Бруклине. Местные жители называют эту практику тайской лесной традицией, но я называю ее тайской традицией джунглей. Лес для меня — это то место, куда можно поехать на пикник, где самые страшные звери — муравьи, а самая страшная беда, которая может приключиться, — гроза с дождем. Здесь я попал в настоящие тропические джунгли со змеями и другими гадкими существами, которые снуют у вас под ногами, — в том числе и многочисленными крысами, которые любят составлять компанию медитирующим в сезон дождей. Рассказывают, что некоторые монахи, медитируя во время вечерних прогулок, встречали даже тигров. Тигры, вероятно, уже вымерли, но крысы, насекомые, змеи и птенцы диких птиц окружали меня в изобилии. Конечно, я знал, что могу заболеть, привез с собой фильтр для воды и разные лекарства, но уже через несколько дней разболелся настолько, что мой корейский опыт выглядел по сравнению с нынешним легким приключением. У меня начались лихорадка, сильный понос и рвота. В еде мне попался камушек, и я сломал об него зуб. Тайские монахи обычно ходят по деревням, прося пищи, и едят то, что им подадут. Вообще–то я вегетарианец, но в этот раз мне пришлось есть и курицу, и рыбу. Еда, в общем, неплохая, но меня от нее почему–то тошнило. Я сильно упал духом. Уже во второй раз я приехал с горячим желанием посвятить все время медитации, а вместо этого лежал пластом или бегал в туалет во время приступов поноса и рвоты. Меня охватил ужас. Мы жили в первобытных условиях, и я чувствовал себя совершенно больным. Маха Боова первым обратил внимание на мое состояние. Вид у него был расслабленный и радостный. Казалось, ничто его не тревожило. «Послушай, — сказал он, — ты выпил все свои лекарства и все наши лекарства. Пора положиться на волю природы. Ты не умрешь. Если бы мы думали, что у тебя что–то серьезное, то нашли бы тебе самых хороших врачей. По–моему, все европейцы так болеют, когда в первый раз приезжают в Таиланд». Вместо того чтобы поддаваться болезни и расслабляться, советовал он, лучше, несмотря ни на что, продолжать медитацию. Он посоветовал мне забыть о таких словах, как дизентерия, лихорадка и даже болезнь. Ощущения, которые я испытал, представляют собой материал для медитации, как и любые другие. Моя задача — пытаться концентрировать на них внимание в течение длительного времени. Именно из–за отсутствия концентрации у нас возникают трудности. Внезапно оказывается, что это ваша болезнь, ваши чувства, и вас начинает переполнять чувство жалости к самому себе. Но когда концентрация к нам возвращается, ощущения становятся всего лишь ощущениями. Учитель посоветовал мне работать с ними, чтобы познать их недолговечную природу. Неприятные ощущения и настроения, которые им сопутствовали, оказались пусты, ни одно из них не было серьезным. — 37 —
|