|
«Опыты в царстве ада — весьма ужасающие и чудовищные... Галлюцинации Ада порождаются в среде клаустрофобии и агрессии. Это чувство попавшего в ловушку в тесном пространстве без воздуха, где нет возможности вдохнуть и места, чтобы переместиться... [Существо ада] даже пытается убить себя, чтобы избежать мучительной и непрерывной боли. Но оно не может действительно убить себя, и попытки самоубийства только усиливают его пытку. Чем больше [оно] борется, чтобы разрушить или уничтожить стены, тем более твердыми и тягостными они становятся»16. Мы можем расценивать царство ада как фактическое место где-нибудь в космосе, где мы могли бы буквально инкарнировать как существа ада в некотором будущем существовании, или мы можем понимать его как внутреннее ментальное состояние, которое мы могли бы испытывать в нашей человеческой жизни; однако в обоих случаях царство ада — проекция нашего собственного сознания в результате наших собственных действий (карма), и поэтому можно сказать, что мы создали его и мы поддерживаем его, хотя в целом делаем это не сознательно. Как любое другое из шести царств сансары, царство ада представляет специфический способ существования, когда существа пытаются быть реальными, цельными и определенными. Для существ ада очевидная трехмерность царства — что довольно странно — более привлекательна, чем повсеместная возможность открытого пространства. Большинство людей, вероятно, много раз в течение жизни попадало в психологическое царство ада. Например, конфликты и споры — элементы любых близких отношений. Иногда мы можем оказаться в «горячем обмене» с партнером. По мере возрастания накала страстей мы можем увидеть, что наше собственное положение становится все более чрезвычайным, все более неблагоразумным. Если мы вредим человеку, которого любим, боль может быть невыносима, и она может превратиться в настоящую адскую пытку. Все же мы чувствуем себя бессильными остановить или даже изменить импульс возрастающего безумия. Это — тип психологии горячего ада. Опять-таки из-за нашего высокомерия, гнева и гордости мы можем отталкивать других и отказываться от любви. В то же время на определенном уровне мы чувствуем себя изолированными и отрезанными и глубоко тоскуем о человеческих отношениях, взаимосвязи и взаимной привязанности. Иногда самым неподходящим образом нас может потянуть вступить в контакт с другими. И все же когда они отвечают нам, особенно когда они движутся навстречу и постепенно становятся ближе, мы вспоминаем о самозащите. Мы гоним их, травмируем так, что они не могут простить нас, и уничтожаем любую возможность близости. Часть этого — ненависть к себе самим, к чутким частям нашего существа, которые жаждут связи. Это состояние сознания чрезвычайно адское в его замороженной изоляции. Это — тип психологии холодного ада. — 175 —
|