Так же как последовательная проработка шестнадцати наблюдений сутры ничем не лучше сжатого метода, один шаг сжатого метода ничем не лучше другого. Мы отрабатываем саматха-випассану — не две ступени, но единую практику. Можете представить их себе как две руки, моющие друг друга. Когда вы практикуете випассану, дыхание никуда не девается. Аналогично — сосредоточиваясь на дыхании, вы видите, что оно непостоянно. Тут нет «или — или». В конце концов, нас освобождает не что иное, как мудрость, — не слово «мудрость», конечно, но глубокое постижение непостоянства, которое оно подразумевает. Учители тайской лесной традиции проводят аналогию между практикующим и пауком на паутине. Паук неподвижно сидит посреди своей сети, когда же в нее попадает насекомое, он опутывает его и съедает. Сеть медитирующего — беспредельность, охваченная умом. Его пищу составляет все, что он отчетливо видит, ощущает или понимает. Медитирующий видит, что все воспринимаемые им структуры непостоянны и лишены сущностной основы. Это помогает ему развить способность легко отпускать что бы то ни было и обрести непривязанность. Итак, мы, подобно пауку, подолгу сидим в тишине. Это не пустая трата времени. Тишина тоже питает нас. В конечном счете мы учимся пребывать в осознанном покое; Буддхо — «тот, кто знает». Все возникает и исчезает, и все более продолжительные периоды тишины — пища для созерцания. Нужно сидеть, сохраняя полную восприимчивость и открытость. Вы отправляете свой ум-счетчик отдыхать. Жизнь свободно течет, но вы не тянетесь за ее плодами. Вы сидите расслабленно, бдительно, пребывая в уверенности, что она сама даст вам все, что необходимо для полноценной медитации. Все, что у вас есть, идеально подходит для практики, поскольку оно есть. Это — ваша жизнь в данный момент. Ваше дыхание — фон наблюдаемого вами объекта. Иногда, особенно когда вы медитируете достаточно долго, дыхание может сливаться с объектом наблюдения (что бывает очень полезно, в частности когда вы работаете с такими сложными состояниями, как страх, одиночество или гнев). Тогда осознание дыхания и объекта превращается в некое единое поле. Покой и постижение мудрости развиваются синхронно. На первых порах, когда вы практикуете неизбирательную осознанность, не имея должного опыта недеяния, ваша медитация сопровождается некоторыми усилиями. Подлинное неизбирательное осознание, которое развивается некоторое время спустя, не предполагает ни малейших усилий. Поясню: существует тонкая грань между осознанием и осознанностью. Осознание есть нечто такое, что можно практиковать, оно предполагает деятеля и усилие. Со временем осознание трансформируется в подлинную осознанность, которая является недеянием и совершенно свободна от усилий. В глубинах осознанности даже дыхание утрачивает свою значимость и перестает занимать особое место. Оно начинает восприниматься просто как непостоянный феномен — один из многих. — 121 —
|