Явления душевной жизни человека после его телесной смерти

«Г-да С. и Л., служащие в администрации, в продолжение последних восьми лет были связаны самыми тесными узами дружбы. В понедельник 19 марта 1883 г., г-н Л., отправляясь на службу, почувствовал себя нехорошо; он зашел в аптеку, где ему дали лекарство, объяснив, что у него болезнь печени. В среду он все еще чувствовал себя нездоровым. В субботу он не являлся на службу. Г-н С. узнал от доктора, что его друг не совсем здоров, причем доктор объяснил, что ничего серьезного нет. Вечером в субботу г-н С., страдая головною болью, сказал жене, что чувствует небольшой жар. После этого он лег и минуту спустя увидел своего друга Л., стоящего перед ним, одетого в свой обычный костюм. Он заметил далее такие мелкие подробности, как черный креп на его шляпе, цвет жилета и трость в руке. Л. пристально посмотрел на С. и вышел. Последний позвал жену и спросил: «Который час?» Та отвечала: «Без десяти минут девять». «Я спрашиваю об этом потому, что Л. умер, я его сейчас видел». Жена пыталась разуверить его, объясняя все галлюцинацией, но С. объявил, что никакие рассуждения не заставят его переменить свое мнение».

Таков рассказ самого г-на С., который узнал о смерти своего друга только на другой день, в три часа пополудни. Л. действительно умер в субботу около 9 часов, потому что его брат сидел у него до восьми часов сорока минут, и когда в десять часов его жена вошла в комнату, то застала его уже мертвым, от разрыва аорты по свидетельству врача. Прибавим к этому, что правдивость г-на С. известна хорошо всем его знакомым и что он во всю свою жизнь не испытывал никаких галлюцинаций.

Пропустим то, что говорится автором относительно приложения научной критики и теории вероятностей к подобным, хорошо засвидетельствованным фактам, которых много сотен. Скажем только, что теория вероятностей, приложенная в этом случае, дает бесконечно малую вероятность, почти равную нулю, для объяснения подобных фактов одною случайностью. Приведем только окончательное заключение автора статьи в «Revue des deux Mondes».

«Итак, оставим объяснение случайностью. Не может быть случайности при подобных условиях. Если бы кто желал настаивать на этой случайности, мы могли бы ему в виде возражения привести старинный пример шрифта, подброшенные вверх буквы, упавши на землю, могли случайно уложиться таким образом, чтобы составить целую «Иллиаду». Итак, ни недобросовестностью рассказчиков, ни случайным совпадением нельзя объяснить этих фактов. Как ни невероятны и удивительны эти факты, но они существуют. Они стали твердою ногою на почве науки и останутся на ней, как бы это ни казалось неудобным для кого-либо».