|
Заметки историка: История жизни настолько типичная для России второй половины XIX в., что кажется сюжетом произведения Достоевского или Тургенева. Поразительно соответствующие своему времени нравы и система ценностей. Множество мелких деталей и подробностей придают истории правдоподобие и колорит своего времени. Очень характерен стиль речи. 11. Наташа, 16 лет, плачет по погибшему на дуэли брату гусару. Россия, 1830 г. (1 сессия). Зима. Почтовая станция. Светлое спокойное помещение, но холодно. В проходной комнате деревянные стены и деревянный пол, три незанавешенных окна. Шестигранный темно-коричневый стол, на нем подсвечник. Узкий диван, обитый желто-коричневой полосатой тканью. Наташа лежит на этом диване. Здесь ей 15 лет. В легком платье, прикрыта шкурой. - Здесь холодно, хочу домой. Как там маменька? Мне холодно, закройте окно. Заснула, приятное чувство сонливости. В комнату входит брат в гусарской форме. - Пора закладывать лошадей. - Ну, готовы, батюшка? - голос в сенях. - Ну, наконец-то, сколько можно было ждать, лошади уже готовы, - это меня торопит отец. - Не знаю. Засветло обернемся. На перекладных, в санях, на тройке, лошади гнедые, едем домой с отцом и братом. Равнина, зимний пейзаж, вдалеке темный лес. Приятный зимний светлый день. ... Зима, светлый день. Часа три дня. Второй этаж усадебного дома, гостиная скромная - небольшая зала. Вид за окном - равнина. Очень высокие окна, на них тяжелые кремовые шторы. В гостиной много народа: родители, сестры, прислуга. Я худенькая девочка в длинном простом платье. На матери светлое длинное платье простого покроя, отец в темном костюме. Родители внешне спокойны. Вижу молодую горничную в белом переднике, волосы убраны в пучок. Няня в пестром переднике поверх темного платья. Перед тем, как были сказаны первые слова, стояла, после села на стул у большого круглого стола, голову склонила на руки. Стол лаковый, в нем отражается свет из окна, стул тяжелый, с круглой спинкой. - Твой брат умер, его больше нет. Старший брат был гусаром. Все смотрят на мою реакцию, зная, что я очень любила брата. Он был в роли защитника. Я рыдаю. - Ему не было больно. Все пройдет. Не надо так, не плачь, иди к себе. - Оставьте меня. Не могу вас видеть. Он мог жить. Меня пытаются успокаивать, а я рыдаю еще сильней. - Оставьте ее. - Проводите ее. Няня обнимает и ведет в мою комнату, тут же, на втором этаже. Няня - крепенькая, подвижная, невысокого роста старушка, я ее выше на целую голову. Смотрит на меня снизу вверх, это второй мой защитник. Все в доме ее любят, она спокойная. — 260 —
|