|
... Воскресное утро. День не очень солнечный. Я встаю. На циферблате будильника без пяти семь. Родители встали, Анюта еще спит. Батя в синей майке сидит на железной кровати в углу, трудно встает, раскачивается. На мне такая же синяя майка. Койка такая узкая. - Ты чего так рано, сегодня же воскресенье. Поспал бы еще. - Да уже не хочу, я выспался. Выхожу в коридор. В домашних брюках, в майке, без рубашки. Разминаюсь, мышцы качаю. Времена спортивных достижений. Коридор широкий, но заставлен. Вечная темень, свет с кухни. Мать, Анна Степановна, полноватая спокойная женщина в фартуке. Она кондуктор в трамвае. У нее связь с ее деревенским луганским детством, приехала в Москву по трудовому набору. Отец, Игнатий Тимофеевич Малинин, и с его стороны дед, москвич, рабочая косточка - потомственные рабочие. Завод Михельсона - революционное прошлое деда. Гордимся. Около их кровати разворачивается ширма. Сестра Анюта спит на диване с крупными валиками по бокам в другом углу. Полочка со слониками. Шкаф, сундук накрыт домотканой тряпицей. Пол паркетный, у родительской кровати домотканый половичок. Моя кровать застлана серым одеялом. Стол письменный, за которым делаем уроки с сестренкой по очереди. Сестричка их часто делает за обеденным столом. Дверь крашеная, зеленая. У двери на стене вешалка завешена тряпкой. Продукты в буфете, зимой за окном. Запасов нет, и мне часто приходится бегать в магазин. Посередине комнаты круглый стол. Мама собирает завтрак. На завтрак вчерашние щи. Кушать хочется. Мы когда голодные (холодильника тогда не было, залезть некуда, нечем полакомиться), хлебушка с чесноком сделаешь. За завтраком сижу в клетчатой рубашке. За столом принято что-то надевать. Она расстегнута, тепло. Хлебница - фаянсовая плетенка, хлеб большими кусками. Мама стоит с кастрюлей. Половник простой, алюминиевый. - Суп надо доедать. Я щи люблю. - Хлеб кончается, надо бы сходить. Петь, сходил бы ты в магазин за хлебом, булочная скоро откроется (булочная с восьми, сейчас восьмой час). Ты почему не следишь за хлебом, это твоя обязанность. Надо бы и керосина. Мама называет меня еще и Петрушей. Я к ней обращаюсь "мать, маманя". Отец очень болезненный, много молчит, мало уделяет нам внимания, с ним меньше контакта, чем с матерью. - У нас дела с Колей, я обещал зайти. - Вот после булочной и зайдешь. Что у вас за неотложные такие дела. - Да Колька приемник детекторный собирает, я хотел ему помочь. - А что ты в этом понимаешь? - По физике-то проходили, а у него инструкции есть, и в "Технике молодежи" писали. Интересно же. Приемник сами соберем, радио будем слушать дома. Сначала ему, потом мне, ведь здорово, мать. — 201 —
|